- Экономика – как стихийное бедствие, которое живет само по себе, и экономический рост случается (и случится в нашем случае) не потому, что кто-то для этого что-то сделал, а независимо. Несмотря на санкции, мы все равно интегрированы в мировые процессы, а в них есть циклы кризисов. Сейчас, по моим ощущениям, идет технологический передел. Появились онлайн, новые продукты, материалы и технологии, и они меняют сложившийся уклад. Глобальные кризисы связаны как раз с этим. А то, что делают политики, – неумелая реакция на происходящее в экономике. Они пытаются понятными им способами удержать новую ситуацию под контролем, но старым инструментарием сделать это уже нельзя.
У населения тоже есть неоцифрованный спрос на изменения, которые оно находит в предлагаемом ассортименте решений. В США нашли Трампа, потому что задолбало все, захотелось нового, а из нового был только он. В Великобритании – Джонсона. У нас тоже будет свой Джонсон. Кто им станет, еще не знаю, но, если все останется по-прежнему, он придет.
Когда находишься у власти (а я у маленькой власти, но все же находился), тебе кажется, что ты держишь ситуацию под контролем и без твоего разрешения ни хрена здесь не произойдет. А это ошибочное представление, потому что есть открытая информационная среда и накопленное социальное напряжение, которое может выстрелить в чем угодно.
Что касается экономики, я вижу, что в нашей модели рост точно будет, но он станет реакцией на полный экономический коллапс.
- То есть когда все треснет, тогда и начнется?
- Да, чтобы новое начало расти, старое должно быть окончательно развалено. Тогда появится реакция, и она будет быстрой. Если бы мы не пережили дефолт 1998 года, отскока в нулевых не случилось бы. Нам надо признать, что все пропало, а мы не хотим этого делать, и, к сожалению, цена на углеводороды нам в этом «помогает».
- После 2014-го отскока не произошло.
- Но этот кризис, собственно, и не был циклическим, больше политическим. Мы не дали ему случиться, самортизировали политическими, административными мерами. С тех пор пытаемся удержаться на плаву и находимся в сложном положении.
- А в какой момент мы упадем?
- На это влияет куча всего – та же цена на углеводороды. Спрос на жидкие виды топлива – от мазута до бензина – будет уменьшаться, как ни крути. Электрические двигатели, альтернативные источники энергии – все говорит об этом.
- Вы боитесь грядущего разрушения или с вдохновением ждете его?
- Как человек боюсь. Мы все пережили 90-е годы и помним, какими кризисы бывают. А как экономист, предприниматель я его жду, понимая, что иным способом у нас ничего не изменится. На самом деле ценность бизнесмена – в его компетенции и репутации, больше ни в чем. Деньги приходят-уходят, это случается часто и
в ту, и в другую сторону. А вот со знанием ситуации, людей, методик и нормальным именем ты всегда найдешь деньги и способ их вложить.
- Но для этого потребуется много усилий. Никогда у вас не появлялось желание взять мешочек, который уже заработан, и в тихую гавань?
- Когда тебя вызывают в какой-нибудь из регуляторов или правоохранителей с очередным вопросом, часто возникает мысль: а зачем это все? Не плюнуть ли? Ты делаешь что-то и, судя по реакции окружающих, полезное, а тут приходит человек и говорит: «Я считаю, это все неправильно». Потом посмотришь трезво…
Во-первых, любой мешочек исчерпаем. Во-вторых, ты уедешь, спрячешься, а там-то все равно будешь чужой папуас, неадаптированный к условиям местности. Жить без работы можно недолго – быстро состаришься или деградируешь, а стать сможешь только гастарбайтером. И отношение к тебе будет: «Понаехали тут, голодранцы!» Уезжать, конечно, худший вариант.
А про отношение к кризисам, знаете, я разговаривал с одним опытным брокером, который у основ московской биржи стоял и уже тридцать лет занимается инвестиционным бизнесом в России. Я ему говорю: «Слушай, бываю на твоих выступлениях, ты классно рассказываешь, что у нас все рухнет. У меня один вопрос: ты-то тогда что здесь делаешь?» Он отвечает: «Ты хотя бы раз слышал, что все будет плохо конкретно у меня? В стране – да. Люди перестанут зарплату получать, продуктов в магазинах начнет не хватать, но нам, инвесторам, главное, знать, что происходит. Мы на спадах зарабатываем столько же, сколько на росте». И
я согласен с ним: главное – понимать, что происходит. Тогда как предприниматель ты пригодишься в любой ситуации.
- Если бы Алексей Текслер попросил у вас совета, вы бы дали его?
- Совет бы дал.
- Каким бы он был?
- Я по-прежнему остаюсь на позиции, что надо развивать и удерживать кадры. Для этого требуется перечень мероприятий, включающий в том числе благоустройство среды обитания. Основное же, что мы предлагаем, – создать в Челябинске аналог эндаумент-фондов.
Сейчас, по закону, до 50% налога на прибыль предприятие может не платить в казну, а переводить благотворительным организациям на поддержку социально уязвимых групп населения. Мы считаем, необходимо расширить целевой круг и включить в него молодых, умных, перспективных ребят. Уверен, промышленники с удовольствием поддержат эту идею. Всем нужны кадры, и сейчас бизнесу приходится тратиться на обучение и переподготовку собственных специалистов. Контролировать расходование средств можно, войдя в состав попечительского совета, а на собранные деньги следует приглашать международную профессуру. Так действует промышленность в развитых странах. В Оксфорде, Гарварде – везде есть что-то подобное. Если мы привлечем научный потенциал целого мира, у абитуриентов будет мощный стимул остаться здесь.
В целом, что касается управления регионом, мне кажется, надо дать людям выпустить пар. Почти 20 лет мы направили на закручивание гаек под аплодисменты избирателей, и теперь социум не обладает правом решать ничего и нигде не может высказать своего мнения. Ну сделайте вы нормальные выборы мэров, депутатов. По-честному, нет никаких полномочий ни у первых, ни у вторых. Зачем вы за них держитесь? Кого бы ни выбрали, все будут ходить по тем же квадратикам, которые уготованы государственной машиной.
- Когда вы были вице-губернатором, тоже ходили по этим квадратикам?
- Конечно.
- Как вы оцениваете свою эффективность на этом посту?
- Наверное, по сделанному, она была низкой. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, как стоило было действовать тогда. В бизнесе ты что-то придумываешь и бежишь это делать: даешь подчиненным поручения, контролируешь исполнение. Чиновники по прямой не ходят. Прежде чем запустить какой-то процесс, надо
заручиться поддержкой, набрать на ключевые должности людей, которые будут работать с тобой в команде, показать, что ты сильный, чтобы тебя боялись. Иначе слушаться никто не будет. Потом обложиться бумажками, протоколами, принять обязательные решения, которые будут контролироваться существующей системой.
Просто приказ руководителя в бюджетной системе еще ничего не решает. Он должен попасть в план, план – в госпрограмму, а госпрограмму предстоит отторговать на конкурсах. Это длинный процесс, без которого ни одна идея не реализуется. А я, будучи чиновником, пытался этот путь сократить, и многое у меня не получилось. С другой стороны, я понял, что в таком алгоритме и не хочу работать.
- При той политической системе, которая есть сейчас, где конкуренция отсутствует на всех уровнях, в том числе на самом высоком, имеет ли смысл людям, которые не ходят стройно в этих шеренгах, идти во власть вообще?
- Сейчас, мне кажется, не имеет. Пример Ройзмана в Екатеринбурге очень показательный. Пришел мужик, неординарный, путем выборов, что не принято. И что он смог? Есть система, в которой ты ни на что не повлияешь. А менять ее сейчас и губернатор по большому счету существенно не сможет. Только склонить
в какую-то сторону, сгладить негатив.
- Господин Навальный сказал: «На один сп**женный рубль приходится пять про*банных». Можно в отдельно взятой местности добиться, чтобы эти два глагола не были в ходу?
- Очень сложно, но можно. Причем путь надо выбрать не тот, по которому мы сейчас двигаемся. Мы же пытаемся еще больше забрать в госсектор и еще сильнее контролировать. Но практика показывает, что так не работает. Все, что попало в госсектор, эффективным быть не может по определению. Вы можете всех
чиновников посадить в тюрьму, нанять других, и они будут точно такими же, как предыдущие. Если вы не хотите, чтобы что-то хреново работало, просто уберите это из госсектора. Продуктами по заданным регламентам надо дать заниматься бизнесу, потому что он реально делает это лучше, чем государственные предприятия. Тогда и прос*рать не будут, и украсть будет нельзя. Что ты в частном секторе-то украдешь?
А у всего, что попало в госкорпорацию, действительно, только два пути: либо украдут, либо проср*т. ///
