Евгений Михайлович, как возникла идея создать индустриальный парк? Вы всегда занимались проектированием и вдруг решили диверсифицировать бизнес.

- Вышло так, что в качестве проектанта и строителя «Курс» неоднократно участвовал в создании индустриальных парков и промышленных площадок. В то же время мы видели потенциальных клиентов не
только в собственниках объектов, но и в будущих резидентах, готовых разместиться там.

- То есть сейчас вы хотите собрать под своим крылом пул заказчиков?

- Конечно. Для нас это поиск ниши, где мы можем выгоднее заработать: либо как девелоперы, которые предлагают здания в аренду или на продажу, либо как строители. Проект подходит, чтобы реализовать
компетенции всех компаний внутри группы «Курс».

Хочется выстроить рынок под себя, хотя я понимаю, что события могут развиваться по-разному. На площадке мы выступаем и в роли заказчика, и в роли строителей, а их интересы иногда противоположны. Первые стремятся купить подешевле, вторые продать себя подороже. Допускаю, что какая-нибудь чужая строительная компания будет конкурентнее нашей.

- По-вашему, рынок чувствует нехватку в индустриальных парках?

- Да, в чем убедился, когда мы сопровождали государственные проекты. При этом, несмотря на востребованность, если с объектом не связывают глобальную стратегическую задачу, реализовать его сложно.
На чужих примерах я вижу, как медленно идут согласования. Системные ошибки создают всевозможные барьеры. И все же, надеюсь, мы запустим площадку в течение полутора лет: поменяем назначение
земли, подведем дорогу и коммуникации.

- Кто-то из резидентов уже готов к вам зайти?

- Да, велись переговоры с бизнесом из Кыштыма, и нам дали предварительное согласие.

Сейчас мы находимся на этапе, после которого либо случится взрывной рост, либо нет. На индустриальные парки многие смотрят скептически. Кто-то пытается что-то создать, но ничего не выходит. На форуме в Казани специалист, который изучает эту тему не один десяток лет, сказал: просто площадей, земли и коммуникаций уже недостаточно. Требуются идеи, которые притянут людей друг к другу. Рынок ждет особенных смыслов, ему не хватает чего-то интересного, и надо ему это дать. Мы подумали: а что мы можем предложить? Остановились на современных технологиях, принципе кооперации и собственном энергоцентре.

- Расскажите о каждом из них.

- Что касается энергоцентра, предприятие-резидент сможет рассчитывать на быстрое присоединение к сетям и получение любого количества энергии. При этом цена будет ниже рыночной, что существенно для энергоемких производств.

Со специалистами одной телекоммуникационной компании мы обсудили сопровождение предприятий с точки зрения информационных технологий и создания дата-центров. То есть при необходимости в нашем проекте можно применить последние достижения в цифровой области.

И третье: в основу проекта ляжет принцип кооперации. Он же обеспечит ему дальнейшую жизнь.

- Вы говорите о кластере?

- И о кластере тоже – композитных материалов. Но изначальная концепция такова: у «Курса» есть земля и инфраструктура. На них мы приглашаем компании, готовые развивать здесь свой бизнес и оказывать услуги всем, кто находится рядом. Например, вы можете построить железнодорожную ветку, а потом обслуживать резидентов и зарабатывать на этом. Или купить у нас энергоцентр и продавать энергию предприятиям. Или вы телекоммуникационная компания, и ваш бизнес – передача информации: заходите на площадку и работайте! Синергия, на мой взгляд, привлекательна для всех. Мне это позволит не погружаться в неизвестные области, не осваивать чужой бизнес. На развитие площадки пойдет энергия партнеров. Конечно, когда все сосредоточено в одних руках, управлять проще. Зато с соинвесторами планы становятся реальнее.

- Я правильно понимаю, проект создадут на ровном месте, в «чистом поле»?

- Да. По мнению наших консалтеров, малому и среднему бизнесу не хватает как раз площадок гринфилд. Есть браунфилды, где здания стоят, но их надо подлаживать под себя, перестраивать, ломать. Это влечет издержки. На гринфилд – свобода действий.

- Почему именно в Копейском районе?

- Там у нас был участок, и при ближайшем рассмотрении оказалось, что место соответствует критериям индустриального парка. Логистика хорошая: и железная, и автомобильная дороги. Вопрос с газом мы решили. Рабочие руки тоже есть, от города недалеко. Сейчас идет тенденция: ради сохранения экологии выносить предприятия за город. Наш проект ей тоже соответствует.

- Сколько денег вы планируете инвестировать?

- Мы вложили порядка 70 миллионов, а чтобы сделать хорошую инфраструктуру, потребуется около миллиарда. Частично это будут банковские деньги, частично – соинвесторов, которые примут участие в строительстве. Объясню, в чем их выгода, на примере: сейчас один наш заказчик возводит рынок для продажи и хранения овощей и фруктов. Инфраструктуру строит сам, а это 30-40% стоимости всей затеи. Если бы в проекте участвовало несколько партнеров, обошлось бы гораздо дешевле. Я уже молчу, во сколько встанет участок с готовой инфраструктурой. Миллион – гектар голой земли. 15 – он же «под ключ». И в Екатеринбурге покупатели
за такую цену есть.

- В итоге вы хотите создать кластер композитных материалов. Почему?

- Кластеры сейчас на слуху. Когда мы были на встрече у вице-губернатора Руслана Гаттарова, он сказал: «Кластер мы точно поддержим. Нужно, чтобы вы объединялись. Если придете по одному, поддержка тоже будет, но не такой серьезной и не на таком уровне».

- Для того, чтобы войти в кластер, не обязательно быть на одной площадке.

- Тем не менее, находиться рядом выгодно, если есть внутренние связи. Взять двух производителей: базальтовой нити и композитной арматуры. Второй потребляет продукцию первого. Оба они заинтересованы в процветании друг друга. То, что производства находятся рядом, – это и взаимоконтроль, и экономия на логистике, и понимание, что у соседей с сырьем. Выгоды однозначные.

Приток резидентов на территорию должна инициировать какая-то сила. Это может быть кластер, кооперация или якорный производитель. Один из самых мощных индустриальных парков я видел на КамАЗе. Теперь туда невозможно попасть, а начиналось все с огромных бесхозных площадей. В тот момент они сказали: «Ребята, производители, приходите. Мы обеспечим вас заказами». Это и послужило драйвером развития.

- Для вас индустриальный парк на КамАЗе – образец для подражания?

- На него сложно равняться – слишком крупное производство во главе, но это тот случай, когда замысел получилось воплотить, и он продолжает работать дальше. С другой стороны, даже в Челябинске есть пример коалиции из пяти-шести предприятий, которые продвигаются на рынке вместе.

- По какому принципу вы планируете отбирать резидентов?

- Мы предложим площадки с определенными параметрами зданий. У нас есть проработанные предпроектные эскизные решения на 750, 1500, 2000 квадратных метров, но объекты будут формироваться под требования каждого производителя. Понадобится 1700 или 3000 кв. м, сделаем.

- Например, есть пять предприятий, которые занимаются композитными материалами. Разве они готовы одновременно встать и прийти к вам?

- Конечно, не стоит ждать, когда кто-то сам пожалует. Надо достучаться до людей: «Смотрите, у нас есть это и это. Интересно?» – «Да. Какие еще преференции будут?» – «А давайте мы бесплатно построим вам парковку или что вам нужно».

- Доверять частному парку будут так же, как государственному?

- Доверие можно заработать или потерять. В области существует аналогичный государственный проект, где все вроде бы должно быть надежно, но обещания не выполнены. Дорогу провели лет семь назад, а многих коммуникаций до сих пор нет. У «Курса» же интерес коммерческий. Вложенные деньги хочется вернуть поскорее и не нарваться на санкции. Когда компания подписывает контракт и не выполняет условия, следуют штрафы.

- Ваши резиденты могут рассчитывать на налоговые льготы?

- У нас есть земля, будут инфраструктура и управляющая компания. В настоящий момент мы – индустриальная технологическая площадка. Это первый этап организации индустриального парка. Чтобы эволюционировать из одного состояния в другое, потребуется пройти ряд процедур и зарегистрироваться в Минпромторге. Тогда мы сможем рассчитывать на преференции со стороны государства.

- Какое из ответвлений собственного бизнеса вы считаете наиболее перспективным?

- Думаю, все-таки проектный институт: по-прежнему хочу развивать его, внедрять 3D-моделирование. Сейчас в нашей сфере переломный момент. Рынок становится сложнее, приходят новые технологии, а с кадрами проблема, и интеллектуальный труд не ценится. Заказчики закручивают гайки, всем надо как можно дешевле. И за этот бесценок – огромная конкуренция. На договоры заходят не пойми кто. В России же три человека собрались – уже проектная компания. По итогу получается некачественная продукция, а заказчику с исполнителем только и остается, что обвинять друг друга.

Надо менять подход к организации работы, чтобы в этих условиях было выгодно оставаться профессионалом. Должна появиться программа поддержки, устанавливающая порог минимальной цены, ниже которой нельзя опускаться. Взамен пусть проектировщиков обяжут приобретать лицензионное программное обеспечение. Либо другой вариант – отрасли перестроиться на узкую специализацию. Есть у тебя коробочный продукт, и ты делаешь его лучше всех и с копеечными затратами, занимайся только им. За пару часов меняешь параметры под новый заказ, и готово. Остальным не придется разрабатывать его с нуля. Как-то так.

- Как прошел у вас 2018 год?

- Прирост процентов на 60-70 благодаря заказчику, которого мы вели к контракту пять лет. Когда-то он обратился к нам с целью диверсифицировать бизнес в сторону сельского хозяйства. В тот момент тема не казалась мне очевидной. Это сейчас она супервостребована, и многие ею интересуются. За эти годы заказчик перебрал кучу идей и мест, где хотел бы развивать проект. Мы консультировали его бесплатно, делали какие-то наброски. В итоге выиграли конкурс на проектирование и строительство в Малой Сосновке и для него же сейчас возводим крытый рынок.

В целом большой рост заметен как раз в строительном направлении. Мы стали ориентироваться на энергетиков. В кризис они всегда чувствуют себя нормально. Заключили неплохой контракт с МРСК Урала. Но и в проектировании скачок – раза в два с половиной. Я снова занял должность генерального директора
и перестроил работу. Теперь институт загружен.

- Получается, люди строят?

- И раньше строили, только надо было знать ниши, в которых жизнь не замерла. У меня, может, даже интуитивно, было понимание, где искать заказчиков. Но в целом промышленное строительство умирало. Проектировщики серьезно конкурировали, и в промке они всегда были голодные и поджарые. Раньше меня спрашивали: «Вы строители? Какое жилье строите?» Существовала прямая ассоциация: строитель – значит, жилье.

- Почему все же вы не идете в жилое строительство?

- Честно говоря, это не наш профиль. Я считаю, у проектировщиков должна быть специализация, как в советские времена. Наш интерес – в коммерческой недвижимости. Под это определение подходят не только промышленные объекты, но и сельскохозяйственные, и энергетика. Президент заговорил о проблемах экологии и мусоропереработке. Скоро деньги распределят туда, возникнет новый рынок. Надо развивать компетенции, которые помогут нам выполнять такие заказы.

- Тем не менее, на протяжении последних лет я вижу подтверждение одной мысли: тот, кто хочет заработать, должен пойти к государству или населению. деньги есть только у них. Прослойка, которая составляет основу благосостояния других государств – малый, средний бизнес, – в России отсутствует или номинальна. Вы выбираете работать на средний класс. Вам его хватает? Почему бы не последовать за денежным потоком и не предложить населению услуги проектирования? Дома же строят.

- Архитектурное бюро предполагает индивидуальную работу с каждым человеком. Архитектор должен быть психологом и другом заказчику. При этом сохранить авторитет, чтобы работать было комфортно. Это не каждый может. Я знаком со многими архитекторами. Один из них рассказывал, как ему заказал проект знакомый, живущий в Испании. Когда друг спросил, почему он не обратился к местным специалистам, тот ответил: «С ними невозможно работать! Они берут деньги и через два месяца приносят готовый вариант. Не слушают, чего мы хотим. Говорят, мы знаем, как делать, у нас есть стандарты и видение. Мы брендом
отвечаем, что вам будет хорошо».

- Но это, наверное, правильно?

- Наверное, но наши заказчики к этому не готовы. Им недостаточно согласовать общую концепцию и стиль. Обязательно надо обсудить, какой будет дверь, каким паркет. Мы не привыкли доверять профессионалам, поэтому из Испании едем в Россию самоутверждаться. У меня нет времени каждому проводить ликбез,
чтобы он понял: то, что я предлагаю, хорошо. Только самообразование, широкий кругозор, поездки за границу сделают так, что через несколько лет человек взглянет на свои прошлые вкусы и скажет: «Не может быть! Это убожество мне нравилось?» А пока в нас не переродился советский менталитет, когда все знали, как надо учить, как надо лечить, и высказывали свое «авторитетное» мнение.

И на бытовом, и на государственном уровне необходимо вернуть уважение к профессионалам. Надо прислушиваться и следовать их советам и рекомендациям. Они не берутся из воздуха, а кристаллизуются из многолетнего опыта, постоянной учебы, которые сами по себе не могут стоить дешево. Это пора признать всем, и авторам 44-го ФЗ тоже. Когда каждая из сторон привыкнет доверять второй и ответственно подходить к собственным обязательствам, когда каждый будет хорошо выполнять свое дело, а не прикидывать, как бы отжать второго по цене, рынок станет цивилизованнее, а работать на нем комфортнее и приятнее всем участникам процесса.