– Когда мы общались с вами в прошлый раз, вы только планировали открыть онкологический центр. Сейчас вашему ЦАОПу уже полтора года. Каким был старт?
– Мы много лет планировали развивать отделение онкологии в нашем Центре, но не знали, с какой стороны подступиться, все-таки «Лотос» многопрофильная клиника. В 2020 году как раз вышел Указ президента о реализации ряда национальных проектов, в том числе по борьбе с онкологическими заболеваниями. Вдобавок ко всему прошлый год дался бюджетным клинкам довольно тяжело – грянула пандемия COVID-19, и многие больницы пришлось переоборудовать в ковидные госпитали. Стало ясно, что реализовать проект быстро и качественно не получится, на это нужно время. А у нас были возможности, мощности и главное – желание, так что в феврале 2020-го мы открыли первый в Челябинской области Центр амбулаторной онкологической помощи.
Развивались постепенно, ведь данное направление для нас было новым. Сначала за нами закрепили 50 тысяч городского населения, через полгода прикрепили еще 155 тысяч из районов области, таких как Еманжелинск, Коркино, Красноармейский и Еткульский районы и других. Недавно к ним добавились еще 73 тысячи. Всего – 278 тысяч взрослого населения Челябинской области, и все получают лечение по ОМС абсолютно бесплатно.
– Пациента должен направить к вам врач, или он сам может при любом своем подозрении на онкологию обратиться к вам?
– Пациент может обратиться как по собственной инициативе, так и по направлению лечащего врача. Подозрение на злокачественное образование могут выявить у него во время диспансеризации или профилактического осмотра или если у человека у самого есть подозрения и жалобы.
Как только есть подозрение на онкологию или есть результат гистологии, что это рак, то человека направляют к нам в ЦАОП, где мы запускаем его в так называемый «зеленый коридор». Пациент за четырнадцать дней должен пройти все виды обследований и специалистов, которые положены в данном случае. По окончанию двух недель практически в 99 % мы ставим диагноз, за исключением тех случаев, когда опухоль располагается очень глубоко и ее верификация происходит на операционном столе, как, допустим, при новообразованиях в области почек.
Во всех остальных случаях диагноз верифицируется в стенах нашего Центра. Это особенно актуально для жителей отдаленных районов. Если городское население может пройти обследование в поликлиниках достаточно быстро и качественно, то сельские жители лишены такой возможности. Лично была в районных больницах, которые прикреплены к «Лотосу», и замечала – не у всех есть оборудование для качественных обследований. Поэтому зачастую пациентов отправляют в областной онкологический диспансер или в областную больницу, а это – потеря времени, которого у онкобольных нет. Я слышала такие истории, в которых диагнозы ставились через полгода, год (по разным причинам), у нас такого времени нет – есть только две недели, и мы их используем по максимуму.
– Иногда пациент сам по каким-то причинам задерживает обследование…
– Конечно, и такое бывает. Допустим, одному назначили обследования, и он точно пойдет, а другой скажет: «Ой, мне еще сегодня картошку копать надо» или пропадет по каким-то другим причинам. Такое и в нашей клинике случается, но мы звоним им, выясняем обстоятельства: кто-то заболел, кто-то сел на самоизоляцию. Бывает и так, что у пациентов опускаются руки, они теряют надежду и думают: «Как будет, так и будет». Именно для них и был создан нацпроект, чтобы провести их в короткий срок от и до, помочь выявить и справиться с болезнью на ранней стадии. И наш Центр справляется с этими задачами за две недели.
– Что происходит после постановки диагноза?
– Как только мы обследовали пациента, мы отправляем его на консилиум, где принимается решение, что делать дальше. Если принято решение об операции, больного отправляют в онкодиспансер, а затем он возвращается к нам в дневной стационар, на химиотерапию. Это удобно, когда онколог, у которого ты стоишь на учете, и дневной стационар находятся в одном месте.
Здесь же много плюсов и для диспансерной группы. Те, кто уже прошел лечение от рака, не остаются в стороне, мы заботимся и о них тоже.
– Планируете ли вы развивать онкологическое направление и строить стационар для проведения оперативных вмешательств?
– Мы обозначали эти планы в заявке к Минздраву на 2022 год. Были мысли и на этот год, но я считаю, что нужно сначала зарекомендовать себя, показать, что ты надежный партнер и делаешь полезное дело, помогая при этом реализовывать государственные задачи. После этого уже можно приходить и говорить, что мы работаем эффективно, у нас есть онкологи-профессионалы, так почему бы нам не начать развивать хирургическую онкологию?
– Какие существуют особенности работы с онкобольными? Возможно, у них есть определенные запросы к условиям проведения процедур?
– Мы продумываем каждую деталь, чтобы нашим пациентам было комфортно проходить диагностику и лечение, которые, как известно, бывают не самыми приятными. Во время химиотерапии мы выдаем iPad'ы, на которых они смотрят любимые фильмы, кормим их, если возникает такое желание. Мы прислушиваемся к любым замечаниям и предложениям. Когда мы только открыли дневной стационар и пошел большой поток, стали поступать жалобы на воду, просили заменить. Никто никогда и не думал, что та марка воды, что мы всегда покупали, имеет солоноватый привкус, а пациенты из-за обострившихся ощущений чувствуют малейшие вкусы и запахи. Они даже приезжают в Центр с домашними простынями не для того, чтобы спать на них, а прикладывать к себе, чувствовать запах родного дома. Благодаря этому многие лучше переносят химиотерапию.
Внимательное отношение, начиная с рецепции и заканчивая кабинетом врача, умение слушать пожелания пациентов – все это работает на наш имидж, к нам рвутся, к нам хотят попасть.
– Срабатывает эффект сарафанного радио?
– Да, конечно. Когда только открыли дневной стационар, планировали разослать нашим пациентам письма о том, что мы открываемся. Пока мы это письмо согласовывали, у нас уже отбоя от пациентов не было, поскольку информация тут же разлетелась между онкобольными в специализированных сообществах в соцсетях. По той же причине пришлось убрать рекламу отделения химиотерапии. Привлекать внимание к Центру больше нет необходимости, работаем в рамках объемов, выделенных нам на 2021 год.
Думаю, как только рассмотрят нашу заявку на 2022 год, оценят проделанную работу, тогда решат перераспределить объемы и прикрепить к нам больше людей.
– Какие у вас результаты?
– За 2021 год у нас пока нет статистики, но за одиннадцать месяцев 2020 года с момента открытия у 73 % пациентов с выявленным раком мы обнаружили болезнь на первой и второй стадиях и только у 27 % – на третьей и четвертой. При этом лучший общероссийский показатель выявляемости на первой стадии – 64 %.
Диагностику мы проводим быстро и качественно, онкодиспансер никаких претензий нам не предъявляет. Аппаратам МРТ и КТ не больше полутора лет, маммограф и рентген – новые, а биопсию проводят лучшие специалисты. Качество наших обследований позволяет пациентам не терять драгоценное время. Ведь при заболевании раком время – не деньги, время – это жизнь.
– Частная медицина – это бизнес, инвестору невыгодно идти в ту сферу, где могут возникнуть осложнения у пациента, которые придется лечить за счет учреждения. Онкология дает возможность заработать?
– Конечно, мы не можем работать в минус. Но не стоит ко всем проектам относиться как к способу достичь максимального обогащения. Для нас важно в партнерстве с государством добиваться сокращения смертности от онкозаболеваний. Нам выделены определенные объемы, в рамках которых мы и работаем. Мы много общались и с коллегами, которые также организуют ЦАОПы, и с нашим онкологическим диспансером, поэтому хорошо знаем, что нужно пациентам.
Наше участие в федеральном проекте еще раз доказывает, что медицина может быть не только качественной и человечной, но и дополнительно ко всему бесплатной и доступной.
На самом деле на реализацию данного проекта мы потратили исключительно частные средства. Так же, как и на ЦАОП, который мы открываем через месяц в Златоусте, а это – 1 800 квадратных метров, 536 000 прикрепленного взрослого населения со всей горнозаводской территории, 180 миллионов рублей – частных инвестиций в этот Центр. Мы же должны решать все вопросы самостоятельно, в том числе по оказанию качественного сервиса и по кадровому составу. Все врачи, которые устраиваются к нам на работу, проходят стажировки и тренинги, в том числе в НМИЦ онкологии имени Блохина, который является куратором нашего региона по нацпроекту. Мы много средств вкладываем в то, чтобы предоставлять качественную помощь и условия как для пациентов, так и для сотрудников.
– Я с интересом узнала, что ваши специалисты выступали на Съезде онкологов и специалистов лучевой и инструментальной диагностики Уральского федерального округа.
– Да, планируем также активно участвовать и в других конференциях и съездах. Коллеги-клиницисты рассказывают о современных методиках диагностики и лечения, я как управленец делюсь опытом реализации таких проектов, как ЦАОП. На данном этапе важно донести до населения, что если они чувствуют, что в организме что-то не так, нужно обращаться к врачу, как минимум к терапевту, который направит на нужное обследование. Если доктор увидит подозрение на онкологию, то отправит пациента к нам. Социальная агитация, материалы в СМИ о том, что не надо бояться, нужно приходить и проверяться, во-первых, помогут вовремя выявить рак на ранних стадиях, во-вторых, благодаря нашему «зеленому коридору» позволят людям избежать кругов ада от бесконечных походов по врачам.
Основная задача, которую решает ЦАОП, – это «поймать» болезнь на ранней стадии и продлить жизнь пациенту.
– Ваши врачи продолжают учиться?
– Конечно, что касается ЦАОПа, практически всех специалистов выучили мы сами. Когда нас упрекают в том, что мы переманиваем врачей из государственных клиник, это неправда. Мы берем еще вчерашних студентов-ординаторов, обучаем их, зовем к себе специалистов, которые давно ушли из медицины, и заново возвращаем их в сферу. Порой с нами «делятся» сотрудниками отделения онкологии, которые закрываются. Или бывает так, что человек внутри клиники «уперся в потолок», ему больше некуда расти на родном месте, а мы можем предложить ему должность с дальнейшим продвижением. Не только медиков, но и администраторов мы обучаем непосредственно на местах через вовлечение в рабочий процесс под руководством опытных коллег.
В Златоусте за исключением нескольких специалистов все на сто процентов выращены нами. Мы перевезли их из других городов, дали им квартиры. Мы поддерживаем инициативы докторов, которые хотят иметь двойной сертификат. У многих наших врачей есть дополнительная специальность, например ультразвуковая диагностика или хирургия.
Корпоративная культура, участие в симпозиумах и конференциях, дни открытых дверей – это все то, что мы организуем для наших сотрудников, чтобы они могли проявить себя, почувствовать себя как дома, влиться в коллектив. Если врач довольный и счастливый, то и пациент будет спокоен.
– Как вы оцениваете успехи Центра за полтора года?
– Честно, меня распирает гордость за нашу команду: за наших врачей, которые всей душой переживают и бьются за результат каждого пациента, за медсестер, которые успокоят лучше любого психотерапевта. Возможно, это прозвучит громко, но нам хочется сделать что-то знаковое, чтобы оставить после себя след. И данный проект – это как раз возможность создать действующий эффективный Центр, который поможет тысячам людей. Как говорится, кто не работает, тот не ошибается, и нам есть еще что улучшать, но надеемся, что все, что мы декларируем, приживется, будет развиваться и процветать дальше.

ИМЕЮТСЯ ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ, НЕОБХОДИМА КОНСУЛЬТАЦИЯ СПЕЦИАЛИСТА