Текст: Анастасия Еговцева, Анастасия Болтачева
Фото: Антон Акулов
Фото: Антон Акулов
Челябинск –
площадка для
тест-драйвов
площадка для
тест-драйвов
Падение и бурный рост рынка недвижимости во время пандемии, экологическая настороженность и при этом отсутствие преимуществ для экофрендли предприятий – все это лишь малая часть реальности, в которой приходится развиваться российским производствам. О тех уроках, которые преподнес рынок за последние два года, о производстве архитектурных и экобетонов и о том, возможно ли превратить Челябинск из «русского поля экспериментов» в площадку для промышленных тест-драйвов, рассказал нашему изданию Лев Мельник, директор компании «СИМВОЛ БЕТОН».
– По-моему, 2020 год был очень удачным для строительной сферы – поддержка ипотеки дала всплеск продаж на рынке недвижимости. Как на вас это сказалось?
– Лично я считаю, что он, наоборот, был неудачным для строительства. Неплохими оказались 2019-й и 2021-й, а 2020-й, на мой взгляд, был абсолютно провальным.
Два года назад в Челябинске начал формироваться здоровый рынок – был адекватный баланс спроса и предложения. Но пандемия внесла свои коррективы, клиенты стали ужиматься в своих возможностях и желаниях. А в этом году произошло интересное: скачки цен способствовали продажам, люди в страхе дальнейшего роста выкладывали все что можно и что нельзя. Конечно, это сильно насытило строительный рынок, но, к сожалению, те деньги, которые удалось заработать строителям за счет увеличения стоимости квадратного метра, ушли на латание дыр, потому что где-то с 2015 года в Челябинской области был вечный недозаработок. Я считаю, что это чисто наша региональная особенность и проблема. Если бы мы жили в Екатеринбурге, думаю, мы видели бы на порядок больше заборов и земельных участков, на которых идет стройка. В Челябинске такого нет.
– Каковы результаты в личном зачете?
– Мы значительно увеличили объемы производства. Это объясняется ростом стоимости квадратного метра в этом году, в цене поднялись все материалы. Испугавшись, люди начали активнее и охотнее тратить свои сбережения и превращать их в недвижимость. Соответственно, у застройщиков появилась ликвидность, появились деньги. Было такое, что сегодня застройщик тебе говорит: «50 – за метр», а приходишь через два дня – уже 53–54 тысячи. Это предсказуемо привело к тому, что народ бегом пошел все скупать. Но говорить о том, что это придает уверенности в завтрашнем дне, я бы не стал.
– А когда в последний раз вы чувствовали, что вот он, успех?
– Наверное, в конце 2018-го. Тогда у нас был крупный проект, который фактически занимал 80 % мощности нашего предприятия. Скажу вам сейчас так, как говорю своим друзьям: в XXI веке я почувствовал вкус плановой экономики. У меня была финансовая модель, которая позволяла мне и моему предприятию спокойно дышать и планово заниматься всеми процессами. У нас был крупный аффилированный с государством заказчик, который нас своевременно финансировал. Он говорил: «Ребята, я должен быть у вас номером один. Гарантирую вам огромные объемы, но я должен иметь ряд привилегий относительно других. Я буду вас финансировать, но вы, когда мне понадобится тысяча кубов бетона на завтра, не должны задавать вопросов и говорить, что у вас нет материалов». И мы нормально жили в этих условиях.
Поэтому и говорю, что почувствовал плановую экономику на вкус. это очень интересные ощущения, когда ты можешь планировать и загадывать не только на месяц, но и на годы вперед. К сожалению, эта история продлилась недолго, но она и показала мне, что возможно все.
Наша компания на тот момент давала высокую эффективность, и я понял, что можно стремиться к подобному формату отношений. Мы стараемся их реализовывать, и это позволяет нам жить в плановой системе, открывает большие перспективы для здорового и неиспорченного бизнеса. И для нашей компании, и для меня лично это очень хороший потенциал.
– Да, плюсы от работы с таким крупным потребителем очевидны, но нельзя не заметить и минусы – все риски оказываются в одной корзине. И если проект по каким-то причинам закрывают, в вашем портфеле заказов появляется брешь размером в 80 %. Не могу не задать вопрос: чему-то это вас научило? Или вы сделали вывод, что нельзя связываться с государством, а при работе с крупным частным заказчиком можно рассчитывать на его порядочность?
– Диверсификация необходима всегда. Хочу отметить, что даже когда мы работали над конгресс-холлом, мы не потеряли ни одного клиента из «старичков». Мы никогда не жертвовали отношениями с заказчиками, ведь каждый из них – для нас с большой буквы. «Стройка века» не оттянула на себя объемы, а увеличила их. А увеличение нагрузки и увеличение объемов производства всегда интересно, если ты хочешь играть по-крупному. Видите, в чем дело: любой крупномасштабный проект съедает и потребляет огромное количество ресурсов компании, поэтому ты должен быть готов к тому, что у тебя будет заказчик, который наверняка станет выставлять сверхтребования. Это неизбежно. Это трудно. Но это учит тебя работать по-новому, это становится генератором выхода на новый, более высокий уровень. Если думать, что я обжегся и поэтому в дальнейшем не готов рассматривать крупные объекты, то это не так. Да, в чем-то обжегся, многому научился и готов снова работать с крупными заказами и амбициозными проектами.
– Ваша специализация – изготовление сверхбетонов. Вы уже рассказывали нам о кислостойких, гидротехнических и жиростойких видах. Есть ли сейчас в Челябинске компании, достойные, по вашему мнению, звания конкурентов?
– Мы не считаем себя деловой элитой или небожителями. Безусловно, у нас есть конкуренты, и есть сильные, со здоровым подходом игроки. Это хорошо. Плохо, когда много слабых компаний, которые работают за гранью правового поля. Это дает некий дисбаланс. Лет пятнадцать назад рынок был таким… Не совсем «беленьким». И это говорило о нездоровой конкуренции. Сейчас намного лучше.
– У вас есть собственная производственная лаборатория, где вы разрабатываете новые виды продукции. Какими новинками похвастаетесь?
– Суть лаборатории – в возможности предприятия предугадывать потребности рынка. Для меня непонятно, как сегодня можно работать без нее… Это же не что-то сверхъестественное, это базовая потребность, потому что рынок меняется с большой скоростью, и если ты не изменяешься вместе с ним, то через короткий промежуток времени можешь вылететь.
Что касается новых продуктов: да, мы действительно постоянно генерируем что-то новое. В прошлом году вывели линейку экобетонов. Вообще, на протяжении нескольких лет мы активно продвигаем эту тему с нуля . Единственное, что отличает нас от мирового сообщества, это то, что экоактивизм пока не поощряется со стороны государства в виде налоговых льгот или простых расчетов.
– А что это за бетоны?
– Это бетоны, в которых используется материал, прошедший вторичную переработку. Откуда он взят? Есть разные городские проблемы, и бывает, что к нам обращаются: «Вывезите миллион тонн таких-то залежей» или «Помогите нам очистить это место». В таких случаях мы первым делом проверяем экологичность истории, потому что есть разные продукты, и далеко не все из них можно переработать. Если этот продукт инертен и безвреден, то можно заняться исследованиями. Если в результате мы получаем положительный эффект, его можно применять.
Экотема развивается вразрез с государственным регулированием, а хотелось бы видеть поддержку и четко прописанные требования. Иначе получается, что ты реализуешь полезную для планеты инициативу, но кроме как морального удовлетворения для тебя и твоей компании, никакой выгоды нет.
Мы много общались с европейскими коллегами и знаем, как работает законодательство в этой сфере у них, как оно умеет поощрять и наказывать за соблюдение или несоблюдение стандартов. Немного обидно, что у нас не так. Но движение в этом направлении в России идет, государство уже смотрит в сторону экотемы, потому что понимает: принудительно заставить реализовывать подобные инициативы невозможно. Их нужно поставить на «правильные рельсы», я не говорю на «коммерческие», до этого нам еще далеко, но как минимум система должна выстраиваться так, чтобы компаниям было выгоднее становиться экофрендли, чем не быть таковыми.
– Автоматизация – ваш конек. В 2015 году вы говорили, что у вас работают на производстве всего двадцать пять человек. Это предел, или можно еще как-то сокращать издержки?
– Иногда сотрудники начинают переживать, когда я заговариваю про автоматизацию, так что приходится их успокаивать: «Ребята, давайте разделим зону ответственности: компьютер занимается примитивными техническими процессами, запоминанием данных, а сотрудники компании, в моем восприятии, должны думать головой. Если мы из 100 % объема работы 50 % времени занимаемся мартышкиным трудом, то мы проигрываем. Давайте там, где не надо думать, мы все процессы автоматизируем, остальное – поле для работы человеческого ума». Вот такой посыл я стараюсь доносить своим коллегам.
С точки зрения оптимизации у нас до сих пор численность сохраняется около двадцати пяти человек, при этом по объемам мы выросли вдвое, а сейчас заняты расширением географии своего присутствия.
– Появились ли у вас новые направления в работе?
– Занимаемся разработкой архитектурных бетонов. Это понятие включает в себя достаточно много аспектов, для себя мы сузили направление до бетонных дорожек, тротуаров и малых архитектурных форм, поскольку видим потребность города в этом. К слову, бетонные дорожные элементы намного долговечней и прочней, чем асфальт, и на них есть спрос. Так что перспективы в развитии этого проекта есть.
– Архитектурный бетон, наверное, является высокомаржинальным проектом, который нельзя реализовать оптом?..
– Все верно, это история про розницу, но потребителей на нее довольно много. Одному нужен темно-серый бетон, другому белый или коричневый, у всех разные требования к характеристикам. И мы к этому готовы.
– Существует ли потребность в высокотехнологичном бетоне?
– Строительные организации, которые активно присутствуют на рынке Челябинска, – это все те компании, которые научились считать деньги. И они отлично разбираются в процессах создания зданий и сооружений. С ними можно говорить на одном языке, потому что они понимают: купив под ключ наш бетон, который соответствует всем технологическим потребностям и проектному решению, и потратив при этом денег на 4,5 % больше, чем при покупке типового бетона, они сэкономят 15 % от стоимости строительно-монтажных работ. С начала основания компании мы пытаемся донести эту идею до заказчиков. И нас слышат.
В последнее время на рынке появляется все больше организаций, которые стремятся глубже погружаться в производственные процессы и организовывать их качественно, даже если это идет вразрез с заранее составленной сметой. Они доверяют нам как специалистам.
– Какой была самая сложная задача из тех, что вы решали при создании бетона с какими-нибудь особенными качествами?
– Наверное, самоуплотняющийся бетон класса В-60, у него еще есть название «с пониженной экзотермией и замедленной кинетикой твердения». Оно специфично для слуха обывателя, но профессионалу говорит о многом. Это уникальный бетон под не менее уникальный проект, который требовал особой прочности, поскольку анонсированная высота здания составляла около 170 метров, ранее Челябинску такие объекты были не по плечу. Множество голов трудились над тем, чтобы все получилось, мы обращались не только к опыту коллег из Москвы, Санкт-Петербурга и Казани, но также изучали проекты из казахстанской Астаны и Бурдж-Халифа в Арабских Эмиратах. На разработку рецепта ушло девять месяцев, нужно было соблюсти все критерии: твердение с нужной скоростью, уплотнение без вибрирования, отсутствие малейших трещин…
– Какие чувства вы испытываете сейчас, проезжая мимо несостоявшегося объекта?
– Глубочайшую обиду. Мы планировали, что это здание станет визитной карточкой города. Обидно за то, какой долгий и сложный путь мы проделали, за то, что я поверил в него. Ведь ты начинаешь жить проектом, узнавать его цели, трудиться над задачами, видеть, как он аккумулирует вокруг себя бизнес, например, ресторанный… Могу сказать одно: это был бы хороший центр притяжения бизнеса и людей, и Челябинску не хватает таких проектов.
– Вы как-то сказали, что Челябинск изголодался по архитектуре…
– Однозначно! Не будем далеко ходить, возьмем, к примеру, Екатеринбург – там глаз отдыхает! Возникает закономерный вопрос: если компания создает дом, почему бы не сделать его архитектурно привлекательным? Свердловские застройщики, даже обычные, без больших регалий, стараются сделать объект красивым, облагородить территорию вокруг него, потому что им хочется оставить след в истории и в облике города. В Челябинске – единичные примеры. Если разговаривать с застройщиками, почему так выходит, ответ у них будет один: «Люди не готовы за это платить». Но я уверен, что это не так.
Об этой проблеме говорят уже не первый год. В Челябинске работает Управление архитектурно-градостроительного проектирования, они могут определить архитектурную стратегию развития города, а в ее рамках застройщики создавали бы свои объекты. У одного дом, условно говоря, был бы красным, у другого зеленым, но оба они были бы созданы с точки зрения архитектурного взгляда, которая являлась бы константой. А если к этому добавить интересные инженерные решения, то получатся обалденные проекты!
Недавно проходило обсуждение стратегии развития Челябинска до 2035 года, меня пригласили на одну из сессий. Тогда на обсуждении я предложил свою концепцию: «Коллеги, Челябинск – город промышленный, с множеством предприятий разного масштаба. Почему бы не сделать из города площадку для тест-драйвов?» Объясню на пальцах: возьмем, условно, проспект Ленина и установим на него по десять светильников от трех разных компаний. Гипотетический партнер из Москвы сможет прилететь и посмотреть в деле светильники разных предприятий. то же самое можно реализовать с асфальтом, бетоном, тротуарной плиткой, да с чем угодно!
Сейчас я говорю примитивно, но на самом деле все это можно реализовать и сделать масштабным, привлекательным, при этом переставая стесняться своей промышленной сути.
– Лично я считаю, что он, наоборот, был неудачным для строительства. Неплохими оказались 2019-й и 2021-й, а 2020-й, на мой взгляд, был абсолютно провальным.
Два года назад в Челябинске начал формироваться здоровый рынок – был адекватный баланс спроса и предложения. Но пандемия внесла свои коррективы, клиенты стали ужиматься в своих возможностях и желаниях. А в этом году произошло интересное: скачки цен способствовали продажам, люди в страхе дальнейшего роста выкладывали все что можно и что нельзя. Конечно, это сильно насытило строительный рынок, но, к сожалению, те деньги, которые удалось заработать строителям за счет увеличения стоимости квадратного метра, ушли на латание дыр, потому что где-то с 2015 года в Челябинской области был вечный недозаработок. Я считаю, что это чисто наша региональная особенность и проблема. Если бы мы жили в Екатеринбурге, думаю, мы видели бы на порядок больше заборов и земельных участков, на которых идет стройка. В Челябинске такого нет.
– Каковы результаты в личном зачете?
– Мы значительно увеличили объемы производства. Это объясняется ростом стоимости квадратного метра в этом году, в цене поднялись все материалы. Испугавшись, люди начали активнее и охотнее тратить свои сбережения и превращать их в недвижимость. Соответственно, у застройщиков появилась ликвидность, появились деньги. Было такое, что сегодня застройщик тебе говорит: «50 – за метр», а приходишь через два дня – уже 53–54 тысячи. Это предсказуемо привело к тому, что народ бегом пошел все скупать. Но говорить о том, что это придает уверенности в завтрашнем дне, я бы не стал.
– А когда в последний раз вы чувствовали, что вот он, успех?
– Наверное, в конце 2018-го. Тогда у нас был крупный проект, который фактически занимал 80 % мощности нашего предприятия. Скажу вам сейчас так, как говорю своим друзьям: в XXI веке я почувствовал вкус плановой экономики. У меня была финансовая модель, которая позволяла мне и моему предприятию спокойно дышать и планово заниматься всеми процессами. У нас был крупный аффилированный с государством заказчик, который нас своевременно финансировал. Он говорил: «Ребята, я должен быть у вас номером один. Гарантирую вам огромные объемы, но я должен иметь ряд привилегий относительно других. Я буду вас финансировать, но вы, когда мне понадобится тысяча кубов бетона на завтра, не должны задавать вопросов и говорить, что у вас нет материалов». И мы нормально жили в этих условиях.
Поэтому и говорю, что почувствовал плановую экономику на вкус. это очень интересные ощущения, когда ты можешь планировать и загадывать не только на месяц, но и на годы вперед. К сожалению, эта история продлилась недолго, но она и показала мне, что возможно все.
Наша компания на тот момент давала высокую эффективность, и я понял, что можно стремиться к подобному формату отношений. Мы стараемся их реализовывать, и это позволяет нам жить в плановой системе, открывает большие перспективы для здорового и неиспорченного бизнеса. И для нашей компании, и для меня лично это очень хороший потенциал.
– Да, плюсы от работы с таким крупным потребителем очевидны, но нельзя не заметить и минусы – все риски оказываются в одной корзине. И если проект по каким-то причинам закрывают, в вашем портфеле заказов появляется брешь размером в 80 %. Не могу не задать вопрос: чему-то это вас научило? Или вы сделали вывод, что нельзя связываться с государством, а при работе с крупным частным заказчиком можно рассчитывать на его порядочность?
– Диверсификация необходима всегда. Хочу отметить, что даже когда мы работали над конгресс-холлом, мы не потеряли ни одного клиента из «старичков». Мы никогда не жертвовали отношениями с заказчиками, ведь каждый из них – для нас с большой буквы. «Стройка века» не оттянула на себя объемы, а увеличила их. А увеличение нагрузки и увеличение объемов производства всегда интересно, если ты хочешь играть по-крупному. Видите, в чем дело: любой крупномасштабный проект съедает и потребляет огромное количество ресурсов компании, поэтому ты должен быть готов к тому, что у тебя будет заказчик, который наверняка станет выставлять сверхтребования. Это неизбежно. Это трудно. Но это учит тебя работать по-новому, это становится генератором выхода на новый, более высокий уровень. Если думать, что я обжегся и поэтому в дальнейшем не готов рассматривать крупные объекты, то это не так. Да, в чем-то обжегся, многому научился и готов снова работать с крупными заказами и амбициозными проектами.
– Ваша специализация – изготовление сверхбетонов. Вы уже рассказывали нам о кислостойких, гидротехнических и жиростойких видах. Есть ли сейчас в Челябинске компании, достойные, по вашему мнению, звания конкурентов?
– Мы не считаем себя деловой элитой или небожителями. Безусловно, у нас есть конкуренты, и есть сильные, со здоровым подходом игроки. Это хорошо. Плохо, когда много слабых компаний, которые работают за гранью правового поля. Это дает некий дисбаланс. Лет пятнадцать назад рынок был таким… Не совсем «беленьким». И это говорило о нездоровой конкуренции. Сейчас намного лучше.
– У вас есть собственная производственная лаборатория, где вы разрабатываете новые виды продукции. Какими новинками похвастаетесь?
– Суть лаборатории – в возможности предприятия предугадывать потребности рынка. Для меня непонятно, как сегодня можно работать без нее… Это же не что-то сверхъестественное, это базовая потребность, потому что рынок меняется с большой скоростью, и если ты не изменяешься вместе с ним, то через короткий промежуток времени можешь вылететь.
Что касается новых продуктов: да, мы действительно постоянно генерируем что-то новое. В прошлом году вывели линейку экобетонов. Вообще, на протяжении нескольких лет мы активно продвигаем эту тему с нуля . Единственное, что отличает нас от мирового сообщества, это то, что экоактивизм пока не поощряется со стороны государства в виде налоговых льгот или простых расчетов.
– А что это за бетоны?
– Это бетоны, в которых используется материал, прошедший вторичную переработку. Откуда он взят? Есть разные городские проблемы, и бывает, что к нам обращаются: «Вывезите миллион тонн таких-то залежей» или «Помогите нам очистить это место». В таких случаях мы первым делом проверяем экологичность истории, потому что есть разные продукты, и далеко не все из них можно переработать. Если этот продукт инертен и безвреден, то можно заняться исследованиями. Если в результате мы получаем положительный эффект, его можно применять.
Экотема развивается вразрез с государственным регулированием, а хотелось бы видеть поддержку и четко прописанные требования. Иначе получается, что ты реализуешь полезную для планеты инициативу, но кроме как морального удовлетворения для тебя и твоей компании, никакой выгоды нет.
Мы много общались с европейскими коллегами и знаем, как работает законодательство в этой сфере у них, как оно умеет поощрять и наказывать за соблюдение или несоблюдение стандартов. Немного обидно, что у нас не так. Но движение в этом направлении в России идет, государство уже смотрит в сторону экотемы, потому что понимает: принудительно заставить реализовывать подобные инициативы невозможно. Их нужно поставить на «правильные рельсы», я не говорю на «коммерческие», до этого нам еще далеко, но как минимум система должна выстраиваться так, чтобы компаниям было выгоднее становиться экофрендли, чем не быть таковыми.
– Автоматизация – ваш конек. В 2015 году вы говорили, что у вас работают на производстве всего двадцать пять человек. Это предел, или можно еще как-то сокращать издержки?
– Иногда сотрудники начинают переживать, когда я заговариваю про автоматизацию, так что приходится их успокаивать: «Ребята, давайте разделим зону ответственности: компьютер занимается примитивными техническими процессами, запоминанием данных, а сотрудники компании, в моем восприятии, должны думать головой. Если мы из 100 % объема работы 50 % времени занимаемся мартышкиным трудом, то мы проигрываем. Давайте там, где не надо думать, мы все процессы автоматизируем, остальное – поле для работы человеческого ума». Вот такой посыл я стараюсь доносить своим коллегам.
С точки зрения оптимизации у нас до сих пор численность сохраняется около двадцати пяти человек, при этом по объемам мы выросли вдвое, а сейчас заняты расширением географии своего присутствия.
– Появились ли у вас новые направления в работе?
– Занимаемся разработкой архитектурных бетонов. Это понятие включает в себя достаточно много аспектов, для себя мы сузили направление до бетонных дорожек, тротуаров и малых архитектурных форм, поскольку видим потребность города в этом. К слову, бетонные дорожные элементы намного долговечней и прочней, чем асфальт, и на них есть спрос. Так что перспективы в развитии этого проекта есть.
– Архитектурный бетон, наверное, является высокомаржинальным проектом, который нельзя реализовать оптом?..
– Все верно, это история про розницу, но потребителей на нее довольно много. Одному нужен темно-серый бетон, другому белый или коричневый, у всех разные требования к характеристикам. И мы к этому готовы.
– Существует ли потребность в высокотехнологичном бетоне?
– Строительные организации, которые активно присутствуют на рынке Челябинска, – это все те компании, которые научились считать деньги. И они отлично разбираются в процессах создания зданий и сооружений. С ними можно говорить на одном языке, потому что они понимают: купив под ключ наш бетон, который соответствует всем технологическим потребностям и проектному решению, и потратив при этом денег на 4,5 % больше, чем при покупке типового бетона, они сэкономят 15 % от стоимости строительно-монтажных работ. С начала основания компании мы пытаемся донести эту идею до заказчиков. И нас слышат.
В последнее время на рынке появляется все больше организаций, которые стремятся глубже погружаться в производственные процессы и организовывать их качественно, даже если это идет вразрез с заранее составленной сметой. Они доверяют нам как специалистам.
– Какой была самая сложная задача из тех, что вы решали при создании бетона с какими-нибудь особенными качествами?
– Наверное, самоуплотняющийся бетон класса В-60, у него еще есть название «с пониженной экзотермией и замедленной кинетикой твердения». Оно специфично для слуха обывателя, но профессионалу говорит о многом. Это уникальный бетон под не менее уникальный проект, который требовал особой прочности, поскольку анонсированная высота здания составляла около 170 метров, ранее Челябинску такие объекты были не по плечу. Множество голов трудились над тем, чтобы все получилось, мы обращались не только к опыту коллег из Москвы, Санкт-Петербурга и Казани, но также изучали проекты из казахстанской Астаны и Бурдж-Халифа в Арабских Эмиратах. На разработку рецепта ушло девять месяцев, нужно было соблюсти все критерии: твердение с нужной скоростью, уплотнение без вибрирования, отсутствие малейших трещин…
– Какие чувства вы испытываете сейчас, проезжая мимо несостоявшегося объекта?
– Глубочайшую обиду. Мы планировали, что это здание станет визитной карточкой города. Обидно за то, какой долгий и сложный путь мы проделали, за то, что я поверил в него. Ведь ты начинаешь жить проектом, узнавать его цели, трудиться над задачами, видеть, как он аккумулирует вокруг себя бизнес, например, ресторанный… Могу сказать одно: это был бы хороший центр притяжения бизнеса и людей, и Челябинску не хватает таких проектов.
– Вы как-то сказали, что Челябинск изголодался по архитектуре…
– Однозначно! Не будем далеко ходить, возьмем, к примеру, Екатеринбург – там глаз отдыхает! Возникает закономерный вопрос: если компания создает дом, почему бы не сделать его архитектурно привлекательным? Свердловские застройщики, даже обычные, без больших регалий, стараются сделать объект красивым, облагородить территорию вокруг него, потому что им хочется оставить след в истории и в облике города. В Челябинске – единичные примеры. Если разговаривать с застройщиками, почему так выходит, ответ у них будет один: «Люди не готовы за это платить». Но я уверен, что это не так.
Об этой проблеме говорят уже не первый год. В Челябинске работает Управление архитектурно-градостроительного проектирования, они могут определить архитектурную стратегию развития города, а в ее рамках застройщики создавали бы свои объекты. У одного дом, условно говоря, был бы красным, у другого зеленым, но оба они были бы созданы с точки зрения архитектурного взгляда, которая являлась бы константой. А если к этому добавить интересные инженерные решения, то получатся обалденные проекты!
Недавно проходило обсуждение стратегии развития Челябинска до 2035 года, меня пригласили на одну из сессий. Тогда на обсуждении я предложил свою концепцию: «Коллеги, Челябинск – город промышленный, с множеством предприятий разного масштаба. Почему бы не сделать из города площадку для тест-драйвов?» Объясню на пальцах: возьмем, условно, проспект Ленина и установим на него по десять светильников от трех разных компаний. Гипотетический партнер из Москвы сможет прилететь и посмотреть в деле светильники разных предприятий. то же самое можно реализовать с асфальтом, бетоном, тротуарной плиткой, да с чем угодно!
Сейчас я говорю примитивно, но на самом деле все это можно реализовать и сделать масштабным, привлекательным, при этом переставая стесняться своей промышленной сути.
