- Дмитрий, уходящий 2020-й для многих стал тяжелым. Каким он выдался у вас?
- Мы упали, не буду раскрывать, насколько. Весь рынок падает. Проблема в том, что вместо квалифицированной помощи люди получили истерию и потратили последние деньги на лекарства, даже когда те были не нужны. Сейчас ничего не покупают. Да, в центральных регионах ситуация чуть лучше. Остальная страна на голодном пайке. Казалось бы, наоборот, должны скупать все, что относится к садовой тематике, и стремиться обезопасить себя собственным огородом. Этого тоже не происходит.
- Каким образом вы подстраивались под обстоятельства?
- Никаким. Сжали зубы и работали. Настаивали на том, что поддержка федеральных властей должна распространяться не только на системообразующие предприятия, а на отрасль в целом. Мы лоббировали ее интересы в Совете Федерации. Просили о помощи местный Минсельхоз, губернатора. В отличие от Москвы нам здесь проще. От наших запросов не отбрыкиваются, на них реагируют.
- Чем вам помогли?
- Когда я только пришел в бизнес, руководителем Министерства сельского хозяйства был Сергей Юрьевич Сушков. Он нас курировал и сказал тогда: «Дайте людям поработать. Справятся – хорошо. Не справятся – будем думать, что делать с предприятием». Нас оставили в покое, позволили встать на ноги, развиться. Потом министр сельского хозяйства сменился, а отношение осталось прежним. Нам помогают, нас приглашают, относятся как к флагману отрасли, и мы стараемся соответствовать: представляем Челябинскую область на отраслевых выставках, выдвигаемся на премии. Мы сотрудничаем с вузами Екатеринбурга и Оренбурга, Тимирязевской академией в Москве, с местными филиалами сельхозакадемий и демонстрируем, что наука у нас есть. Даже частный бизнес совместно с государством может ее развивать, если не вставлять палки в колеса.
В свое время с проблемой введения НДС на единый сельхозналог я подошел к Алексею Леонидовичу Текслеру. Он приехал на наше предприятие, сам все посмотрел и решил вопрос. На федеральном уровне к законодательному акту ввели дополнение, и на определенную группу товаров НДС снизился до 10%. Этого добился губернатор. Понятно, не без помощи Минсельхоза, но без его драйвера этого бы не случилось. На недавней выставке на «Тракторе» я подошел к нему и сказал: «У нас четыре новые промышленные теплицы, новый складской комплекс. Они поставлены на деньги, которые вы помогли нам сэкономить».
- А как обстоят дела с чаем? Вы планировали закупать фасовочное оборудование.
- Мы не оставили эту идею. Единственное, из-за коронавируса в Миассе пока закрыт завод, который занимается его производством. Заказывать в другом месте я не хочу, ждем.
- Что вы считаете ключевым достижением компании за этот год?
- Сложно сказать. Достижения складываются из маленьких кубиков, которые долго копятся. Тот же НДС, те же вливания в производство – все ложится в одну канву. Мы увеличили вдвое тепличные емкости, промышленные, профессиональные. Привели к современному стандарту систему безопасности производства. На всех уровнях кричат: «Цифровизация!». Где они были раньше? Первое, что мы сделали в 2016-м, это перешли на электронный документооборот. В любой момент из любой точки мира я вижу, что происходит в подразделениях предприятия. На все и сразу денег не хватает, это недешевое удовольствие. Хотя редуктор на подачу теплой воды – простейший датчик за три тысячи рублей – позволяет экономить с одной теплицы 40-50 тысяч в месяц. Вроде бы немного, но теплиц восемь. Я не понимаю, почему не все это внедряют. Видимо, не просчитывают экономику.

- Вы работаете с крупными агрокомпаниями?
- А зачем? У нас с ними хорошие отношения, но мы не занимаемся томатами для сетей. Там нужны томаты с заданными свойствами, которые будут долго лежать. Такие вряд ли будут вкусными. Самые вкусные разваливаются у вас в руках, срок их жизни – несколько дней после сбора.
Мой покупатель – это конечный потребитель, без посредников. Сейчас прослеживается интересная тенденция: производитель выходит на покупателя напрямую. Крупный переработчик молока, которого все знают, расторгает договоры с дилерами. Когда его представителей спросили, почему, они ответили: «Дальше мы сами. Технологии позволяют». Автоконцерны точно так же. Эра дилеров заканчивается.
- В прошлом интервью вы сказали, что стали больше внимания уделять качеству семян. Потребители заметили разницу?
- Кто-то да, кто-то нет. На это требуются годы. У «Садов России» достаточно высокая цена, а люди все время пытаются экономить. Когда человек покупает наши семена, он остается доволен урожаем. Потом к нему приходит сосед и говорит: «Семена у фирмы «Рога и копыта» в три раза дешевле, чем у «Садов», и все выросло! Попробуй!» Да, он купил, и у него выросло. А у девяти перед ним – нет, но об этом никто не знает. В итоге человек посадит «Рога и копыта» и потеряет год. Ко мне он вернется только в следующем, а то и через два. С саженцами то же самое. Каждый производитель сам выбирает, отвечать за свой товар или нет. Мы отвечаем.
- Ваша сеть растет?
- Долгое время мы не старались ее развивать, но с этого года решили продолжить экспансию, причем энергичную. По моему недосмотру мы посчитали, что позиционирование в Челябинске «Садов России» и так хорошее, люди и без того нас знают. Оценки оказались неверны. Надо постоянно напоминать, что мы есть, мы живы. Весной все увидите.
- Сколько магазинов будет к весне?
- Неправильный вопрос. Правильный – что будет? С чем будет?
- Вы меняете формат?
- Для сетевых магазинов, да, меняем. Мы вводим крупномеры и хотим потеснить с рынка компании, которые пришли в Челябинск недавно и претендуют на нашу нишу. Простите, нет. Это территория «Садов России».
- Сейчас основной объем продаж идет через розницу?
- Почту, 97% через нее. К сожалению, «Почта России» не справляется с тем, что происходит в стране. Почтальоны болеют, письменная корреспонденция и почтовые отправления не доносятся. В прошлом году наши каталоги были у людей 15-20 октября. В этом много куда они не доставлены до сих пор.
- А если сменить способ доставки?..
- Другой простой письменной корреспонденции на территории России нет. Но меня больше волнуют посылки. Мы собираемся сильно ругаться с «Почтой», потому что так относиться к крупным федеральным клиентам, как относятся к нам, нельзя. Компания рискует нас потерять.
- Она вас слышит?
- Боюсь, что нет. Но это будут уже не наши проблемы. Некоторое время назад «Почта России» ввела услугу «Посылка плюс» для определенного пула клиентов. Тарификация посылочных отправлений немного снизилась. Мы вместе долго прорабатывали договор, а на днях я услышали: «Почему мы должны его подписывать и делать ту же работу за меньшие деньги?» Тогда зачем вы вводили подобный тариф? При этом Москва, центральный офис, все пункты договора согласовала, а господа Куковякин и Образцов, региональный и местный директора, его ведение слили. На следующей неделе я полечу в Москву и буду разговаривать с центральным руководством. Либо мы все-таки подпишем договор, либо просто уйдем к другим игрокам. Благо очередь из компаний, которые сотрудничать с нами хотят, достаточно велика.
- Посетили вас в этом году какие-то озарения?
- Вы знаете, да. Я понял, что будущее любого бизнеса за автоматизацией. Квалифицированных сотрудников никакие институты нам не предоставят, только сами можем их вырастить. Поэтому мы пересмотрели концепцию развития компании и целенаправленно этим займемся. Пойдем на увеличение фонда оплаты труда. Иначе людей не удержать. Как сказал один великий человек, когда у солдата проблемы дома, он воевать не будет. Если сотруднику не на что жить, ему нужно кормить детей, его мысли не о работе. Лучше переплатить. Деньги – самый дешевый ресурс. Люди стоят гораздо дороже, просто мало кто это понимает.
- А когда нет денег, чем платить?
- Если ты не заработал в своем бизнесе, ты либо чего-то не знаешь, либо занимаешься не тем. Даже не скрываю, я оказался здесь случайно. Владимир Васильевич Степанов был знатоком своего дела. У меня нет фундаментальных знаний в семеноводстве, в селекционных достижениях, в питомниководстве, но, заметьте, за четыре года компания не закрылась, не распродала активы. Мы существуем, развиваемся. Значит, я на своем месте и смог обеспечить рост.
- Вы остаетесь на плаву, несмотря на падение, которое произошло?
- Пока да. Меня это радует.
- Никого не сокращали?
- Мы сильно просели из-за того, что каждый год привозим на работу иностранных граждан. В этот раз границы закрыты. Мы остались без сотрудников, и это проблема. Нам говорят: «Ну что же вы, на бирже труда столько людей!» Они не работать хотят, а на бирже стоять. Когда ты приезжаешь туда и говоришь: «Пойдемте!» В ответ слышишь: «Нам неинтересно». Озвучивают одну зарплату, потом: «Нет, мало. Давайте в два раза больше, в три. У вас большое предприятие!» Другая проблема: месяц отработали, получили деньги и пропали – бухают. Реальный факт! Еще и воруют. Хотя сейчас это трудно, потому что есть и камеры, и досмотры, и собаки. Но все равно пытаются. С гражданами Азии не так. Или проще студентов взять, у тех, по крайней мере, глаза горят.
- Вы говорите, что нацелены на конечного потребителя. Но, я вижу, ваша активность направлена и на взаимодействие с городом. Работа по озеленению успешна?
- Не так, как хотелось бы. Да, мы участвуем, и объекты, которые делаем, не идут ни в какое сравнение с конкурентами. Что я вижу: есть растения, которые по госстандартам должны быть определенного качества. Должны, а они не такие! Еще полно примеров, когда высаживают деревья из леса с липовыми сертификатами, и те заражают болезнями здоровые городские. Люди выигрывают тендер и творят, что хотят. Пока на федеральном уровне не примут новую систему контроля и ответственности за реализацию благоустройства и озеленения, ничего не поменяется.
- Владимир Васильевич тоже долгое время присматривался к озеленению, но столкнулся с отсутствием кадров.
- Мы создали подразделение и запустили его. Не буду говорить, сколько процентов оно добавляет к нашему объему, но цифра хорошая.
- Какие еще направления вы для себя наметили?
- Сейчас я закладываю питомник крупномеров порядка ста с лишним гектаров. Скорее всего, за несколько лет доведу его до трехсот га, чтобы на Урале был свой большой питомник растений для городских структур. Чтобы даже мысли не возникало взять деревья из Москвы, Краснодара, тем более из-за границы, как сейчас. У нас они не живут. Два года на удобрениях, потом сдыхают, и нужно заново выделять бюджет на посадку. Опробованная схема, не придерешься.
- А юридические лица, застройщики, которые возводят микрорайоны, коттеджные поселки, задумываются о посадочных материалах?
- Боюсь, тоже нет. Руководитель одной компании-застройщика предложил участвовать во внутреннем тендере. Мы обозначили цены, качество, и не прошли. Потом я узнал, что прошло – копанина из леса вдвое дешевле, чем у нас. Для них имеет значение только цена.
- А как понять, что этот крупномер хороший, а этот плохой?
- Любое растение должно иметь сертификат, который выдают по месту произрастания. Когда сертификата нет, делают другой – по месту продажи. Если такой предъявляют, надо задуматься, почему. С деревом из леса вы притащите весь набор болезней и вредителей. В городе пользоваться пестицидами нельзя. За пару лет саженец благополучно загнется, и вы опять тратитесь на посадки. Кто покупает у нас, знает: качество очень высокое. Цена ему соответствует, поэтому новые клиенты приходят с трудом, но приходят. Это сила бренда. Скажу так, на рынке мы самый именитый бренд.
- Расскажите о планах на 2021-й.
- Выжить, просто выжить. У народа реально нет денег. Я не знаю, почему власть этого не понимает.
- Ваша задача амбициозная?
- Более чем. Цели развить питомник и тепличные комплексы идут фоном. А вот выжить будет главным достижением и в этом году, и в следующем, и еще через год. Потому что коронавирус быстро не кончится, он многим выгоден.
- У всех интервьюируемых мы спрашиваем: 2020-й – что это было?
- Ругаться не станем?)) У меня есть емкое слово, но я перефразирую: большой полярный песец. Я пожелаю, чтобы он был самым большим песцом в вашей жизни и никогда не повторялся. ///