Челябинск. СОБЕСЕДНИКИ
Положительный заряд
Налево - взрывчатка, направо - осетр.
Два бизнеса Салима Шарыпова
Два бизнеса Салима Шарыпова
У семьи предпринимателя Салима Шарыпова – серьезный тотемный зверь. Салим родился под созвездием Льва в год Тигра по китайскому гороскопу. Старшего сына они с женой, многократной чемпионкой России по стендовой стрельбе Лией Шарыповой, назвали Тайгером. Кажется, мальчик пойдет в отца. Мудрые янтарные глаза тигра покровительственно взирают с картины над обеденным столом. А закрепляет эффект белоснежная турецкая ангора Чуча, праздно гуляющая по дому. Как и подобает кошачьим, Шарыповы любят рыбу и сегодня угощают гостей запеченным сибирским осетром. Весь вечер мы говорим об инвестпроектах Салима, забывая наблюдать время.
ГЛАВА 1. РЫБА МОЕЙ МЕЧТЫ
Осетровые, которых сегодня известно 17 видов, – примечательное семейство. Во-первых, его представители – самые крупные среди обитателей пресных вод: скажем, средний промысловый вес белуги составляет 60-80 кг. Во-вторых, это и древнейшие на Земле рыбы: 70 с лишним миллионов лет назад их ближайшие родственники пережили падение динозавров. Хотя мясо у осетровых белое или желтоватое, в старые времена их, как и лососевых, называли «красной», то есть «красивой, дорогой» рыбой, имея в виду исключительную ценность для человека.
Икра осетровых недешева и сейчас, ведь самкам той же волжской белуги на созревание требуется не меньше 22-27 лет. В природе из 3-5 млн мальков до этого состояния доживают несколько десятков. В 80-х годах прошлого века СССР производил около 2000 тонн икры в год, успевая заботиться о популяциях. Россия наших дней – максимум 40-50 тонн, которые мало кто видит: уходят на экспорт. Кажется, эта рыба заслужила уважение и любовь, но многие наши осетровые под угрозой из-за чрезмерного промысла, браконьерства и нефтяных проектов. Выход – двигать аквакультуру, создавая искусственные водоемы, что и делает Салим Шарыпов. Его проект «Бионика» – 5 млн литров аквариумной воды в Еткульском районе. 144 бассейна, из них 99 основных – каждый по 50 тонн.
- Объем продукции будет не самый большой, – скромно поясняет хозяин. – 350 тонн мяса и через 5-7 лет немножко икры – до 10-15 тонн.
- Какие породы собираетесь выращивать?
- Будет мясной сегмент, основанный на гибридах: стерлядь, русский осетр с сибирским, бестер – белуга со стерлядью, калуга – амурский подвид осетра. Что касается икры, выбрали лучшую и самую дорогую – белужью. В природе осетровые могут жить больше 100 лет, но растут 2-3 месяца в году, а на нерест идут, только начиная с 10-15-го года жизни. Даже в теплых водах Дона, Волги, Каспия, Азова им нужны конкретные условия: температура 19-24 гадуса Цельсия и вдоволь корма. Поэтому мы должны обеспечить идеальную среду обитания 24 часа в сутки 365 дней в году – питание, кислород, высокое качество воды. Установка такая: ребята, вы живете в раю. Но за это мы хотим получать от вас икру и мясо в два раза быстрее обыкновенного.
- И как заставить рыбу размножаться в ускоренном темпе?
- Устраивать искусственные времена года – она реагирует на изменения температуры. В нужный момент делать стимулирующий гипофизарный укол, чтобы примерно через 72 часа получить созревшую прижизненную икру, которую аккуратно выводят из яйцевода через надрез. Не бойтесь, рыба не травмируется – выживаемость 100% – она будет давать потомство еще много лет. А мы сформируем цикл «от икры до икры», который позволит самостоятельно развиваться, постоянно возобновляя популяцию. Речь идет лишь о том, чтобы периодически пополнять ее свежей кровью, избегая близкородственного скрещивания.
- Когда запустите первых мальков?
- Сейчас на объекте закрывается тепловой контур, льем бассейны, ставим очистные фильтры. Думаю, к ноябрю-2017 привезем малька и оплодотворенную икру, запустим первую линию производства, а дальше мощности будут подключаться step-by-step. На отладку процессов уйдет еще год, но тем временем первые жители начнут питаться и расти. Самая скороспелая из осетровых – стерлядь, в хороших условиях растет как на дрожжах: сегодня малек, через месяц ложится в ладошку. Месяцев через 8-9 можно пробовать. А еще через 15-18 появятся товарные белужьи и калужьи гибриды весом от пяти кг. За основу берем маточное поголовье из Краснодарского института осетроводства. Хотя численность той же белуги в дикой природе подорвана, в научных центрах она сохранилась благодаря долгому сроку жизни.
А вот обская популяция сибирского осетра практически исчезла: в прошлом году добыли 13 особей, чтобы попытаться восстановить. Но для этого потребуется 30 млн мальков в год; каждый стоит 50-60 рублей. Представляете, какие деньги? Наша система позволяет 4-5 месяцев в году заниматься компенсационным зарыблением: выращивать малька на сторону, чтобы его завозили в озера и отпускали в свободное плавание. Сейчас ждем несколько маточных голов из Тобольска. Пора отдавать долг природе, где ихтиофауны как таковой почти не осталось.
Осетровые, которых сегодня известно 17 видов, – примечательное семейство. Во-первых, его представители – самые крупные среди обитателей пресных вод: скажем, средний промысловый вес белуги составляет 60-80 кг. Во-вторых, это и древнейшие на Земле рыбы: 70 с лишним миллионов лет назад их ближайшие родственники пережили падение динозавров. Хотя мясо у осетровых белое или желтоватое, в старые времена их, как и лососевых, называли «красной», то есть «красивой, дорогой» рыбой, имея в виду исключительную ценность для человека.
Икра осетровых недешева и сейчас, ведь самкам той же волжской белуги на созревание требуется не меньше 22-27 лет. В природе из 3-5 млн мальков до этого состояния доживают несколько десятков. В 80-х годах прошлого века СССР производил около 2000 тонн икры в год, успевая заботиться о популяциях. Россия наших дней – максимум 40-50 тонн, которые мало кто видит: уходят на экспорт. Кажется, эта рыба заслужила уважение и любовь, но многие наши осетровые под угрозой из-за чрезмерного промысла, браконьерства и нефтяных проектов. Выход – двигать аквакультуру, создавая искусственные водоемы, что и делает Салим Шарыпов. Его проект «Бионика» – 5 млн литров аквариумной воды в Еткульском районе. 144 бассейна, из них 99 основных – каждый по 50 тонн.
- Объем продукции будет не самый большой, – скромно поясняет хозяин. – 350 тонн мяса и через 5-7 лет немножко икры – до 10-15 тонн.
- Какие породы собираетесь выращивать?
- Будет мясной сегмент, основанный на гибридах: стерлядь, русский осетр с сибирским, бестер – белуга со стерлядью, калуга – амурский подвид осетра. Что касается икры, выбрали лучшую и самую дорогую – белужью. В природе осетровые могут жить больше 100 лет, но растут 2-3 месяца в году, а на нерест идут, только начиная с 10-15-го года жизни. Даже в теплых водах Дона, Волги, Каспия, Азова им нужны конкретные условия: температура 19-24 гадуса Цельсия и вдоволь корма. Поэтому мы должны обеспечить идеальную среду обитания 24 часа в сутки 365 дней в году – питание, кислород, высокое качество воды. Установка такая: ребята, вы живете в раю. Но за это мы хотим получать от вас икру и мясо в два раза быстрее обыкновенного.
- И как заставить рыбу размножаться в ускоренном темпе?
- Устраивать искусственные времена года – она реагирует на изменения температуры. В нужный момент делать стимулирующий гипофизарный укол, чтобы примерно через 72 часа получить созревшую прижизненную икру, которую аккуратно выводят из яйцевода через надрез. Не бойтесь, рыба не травмируется – выживаемость 100% – она будет давать потомство еще много лет. А мы сформируем цикл «от икры до икры», который позволит самостоятельно развиваться, постоянно возобновляя популяцию. Речь идет лишь о том, чтобы периодически пополнять ее свежей кровью, избегая близкородственного скрещивания.
- Когда запустите первых мальков?
- Сейчас на объекте закрывается тепловой контур, льем бассейны, ставим очистные фильтры. Думаю, к ноябрю-2017 привезем малька и оплодотворенную икру, запустим первую линию производства, а дальше мощности будут подключаться step-by-step. На отладку процессов уйдет еще год, но тем временем первые жители начнут питаться и расти. Самая скороспелая из осетровых – стерлядь, в хороших условиях растет как на дрожжах: сегодня малек, через месяц ложится в ладошку. Месяцев через 8-9 можно пробовать. А еще через 15-18 появятся товарные белужьи и калужьи гибриды весом от пяти кг. За основу берем маточное поголовье из Краснодарского института осетроводства. Хотя численность той же белуги в дикой природе подорвана, в научных центрах она сохранилась благодаря долгому сроку жизни.
А вот обская популяция сибирского осетра практически исчезла: в прошлом году добыли 13 особей, чтобы попытаться восстановить. Но для этого потребуется 30 млн мальков в год; каждый стоит 50-60 рублей. Представляете, какие деньги? Наша система позволяет 4-5 месяцев в году заниматься компенсационным зарыблением: выращивать малька на сторону, чтобы его завозили в озера и отпускали в свободное плавание. Сейчас ждем несколько маточных голов из Тобольска. Пора отдавать долг природе, где ихтиофауны как таковой почти не осталось.
Пора – и нечего спорить. Во взглядах на бизнес Салим тем более категоричен. Ведь мало любить свое дело, чтобы создавать гарантированно успешный продукт. Реальность учит: безукоризненно соблюдай технологию, иначе результат получится противоположным замыслу. Поэтому рыба Шарыпова будет плавать в безопасной системе замкнутого водоснабжения, а не в садках, на которых, как ни крути, известная экологическая нагрузка. Поэтому в комплексе установят дорогие немецкие ящики усыпления. Схема процесса такова: под действием электрических импульсов рыба засыпает, останавливается сердце, успокаивается мышечная ткань…
Еще один важный аспект – чистота. Салим вспоминает: «Раньше в Челябинске разводили осетровых. Я пытался брать, но словно опилки ешь: рыбу не промывали, чтобы устранить привкус комбикорма, не было возможности. Надо отправлять либо в естественные условия, либо на специальную протоку, а это дополнительные расходы, еще и вес падает на 10-15% – уходит жир. У нас такой проблемы не возникнет». Решение – 30 промывочных резервуаров с чистой циркулирующей водой. По выражению Шарыпова, рыбу будет постоянно «физкультурить», и осетровые, плавая без остановок в течение месяца, лишатся посторонних запахов и вкусов.
- Свежая рыба должна пахнуть огурцами, – утверждает Салим. – Как только появляется запах собственно рыбы – пиши пропало. Еще в моем понимании рыбному блюду идет привкус дымка: предки оставили нам любовь к шашлыку, ко всему, что готовится на открытом огне. Я люблю осетрину горячего и холодного копчения – это и стейк из стерляди может быть, и белуга. Балык сильного посола идеален для бутерброда к сладкому кофе. А если очень хочется есть, можно просто взять большой кусок копченой рыбы и немного зелени – сытно и вкусно.
Еще один важный аспект – чистота. Салим вспоминает: «Раньше в Челябинске разводили осетровых. Я пытался брать, но словно опилки ешь: рыбу не промывали, чтобы устранить привкус комбикорма, не было возможности. Надо отправлять либо в естественные условия, либо на специальную протоку, а это дополнительные расходы, еще и вес падает на 10-15% – уходит жир. У нас такой проблемы не возникнет». Решение – 30 промывочных резервуаров с чистой циркулирующей водой. По выражению Шарыпова, рыбу будет постоянно «физкультурить», и осетровые, плавая без остановок в течение месяца, лишатся посторонних запахов и вкусов.
- Свежая рыба должна пахнуть огурцами, – утверждает Салим. – Как только появляется запах собственно рыбы – пиши пропало. Еще в моем понимании рыбному блюду идет привкус дымка: предки оставили нам любовь к шашлыку, ко всему, что готовится на открытом огне. Я люблю осетрину горячего и холодного копчения – это и стейк из стерляди может быть, и белуга. Балык сильного посола идеален для бутерброда к сладкому кофе. А если очень хочется есть, можно просто взять большой кусок копченой рыбы и немного зелени – сытно и вкусно.
Аромат из духовки ненавязчиво намекает: пора прерваться на ужин. Избавляем осетра от шкурки, обнажая два килограмма благородного мяса. Салим выжимает на рыбу половинку лимона и раскладывает, еще дымящуюся, на порции. В роли гарнира – безыскусные листья салата, но чтобы получить удовольствие от такого блюда, больше ничего и не нужно.
- Осетрину легко испортить, если не умеешь готовить, – подмечает Шарыпов. – Мясо нужно правильно обработать, дать вкусу раскрыться. Я вообще считаю, это продукт весьма обеспеченного потребителя; у него нет времени стоять у плиты, нужно готовое блюдо: разрезал и положил на хлеб. Или достал из консервной банки, но только не «сгоревшую» рыбу с наших прилавков, которую есть невозможно. Когда мы проектировали завод, сразу решили, что не будем продавать осетрину в сыром виде – ни живую, ни потрошеную, ни на льду. Помимо выростных систем «Бионика» предусматривает создание продукта конечного потребления: поставим линию, чтобы коптить, солить, вялить, делать консервы и пресервы.
- Осетрину легко испортить, если не умеешь готовить, – подмечает Шарыпов. – Мясо нужно правильно обработать, дать вкусу раскрыться. Я вообще считаю, это продукт весьма обеспеченного потребителя; у него нет времени стоять у плиты, нужно готовое блюдо: разрезал и положил на хлеб. Или достал из консервной банки, но только не «сгоревшую» рыбу с наших прилавков, которую есть невозможно. Когда мы проектировали завод, сразу решили, что не будем продавать осетрину в сыром виде – ни живую, ни потрошеную, ни на льду. Помимо выростных систем «Бионика» предусматривает создание продукта конечного потребления: поставим линию, чтобы коптить, солить, вялить, делать консервы и пресервы.
- Так это ж больше одной линии понадобится.
- Зачем? Объем-то маленький; одну тонну в день переработать. Причем, пока наша рыба растет, будем возить охлажденку от производителей форели и лососевых пород с Кольского полуострова – предварительно 20-40 тонн в месяц. В первую очередь планируем все, что связано с нарезкой, филетированием, горячим и холодным копчением. А консервы – если появится спрос. Но он появится, потому что никто ничего подобного не предлагал. Смотрите, во-первых, мы собираемся делать только в стекле: железных банок я не приемлю – люди должны видеть, что едят. Во-вторых, сам продукт будет таким: в прозрачном соусе шесть порций рыбного филе без кожи – по три приличных куска семги и осетра – и большая ложка черной икры посередине. Условное название – «Рыбный цветок». Другой вариант: филе осетра в черной икре – как бы порядок природы наоборот.
Такой продукт будет стоить недешево, я этого не скрываю. В Челябинске у него нет аналога – ни у консервов, ни у того же балыка, которым сейчас называют свинину, хотя по-тюркски «балык» значит «рыба». Думаю, переоценить наше предложение невозможно. Мы будем активно продвигать его на рынке, проводить акции в торговых сетях. У нас обязательно появятся подарочные наборы. Нужно приучать людей к культуре потребления деликатесов из осетрины и черной икры. Конечно, они не могут стоить три копейки, и все-таки наши цены будут отличаться от Центрального рынка.
- У вас будет дешевле?
- В два раза – и икра, и рыба. Если правильно расставить ценовую составляющую на 350 тонн, не брать по 4-4,5 тысячи за кг, а производить по цене магазинной форели, мы даже из центрального района не выйдем, весь объем на месте съедят.
И я уж не буду комментировать, какого качества на рынке товар и как он хранится. Можете мне поверить: грамотно копченую и соленую рыбу с хорошими органолептическими показателями на территории Челябинска купить невозможно. Про черную икру я вообще молчу. Поэтому и возникла идея премиального продукта. Второго такого предприятия в России пока нет. Все, кто со мной работает, знают мой принцип: лучше никак, чем кое-как. Я делаю только то, в чем не сомневаюсь. Если есть сомнения, переломаю – пусть даже это будет в убыток. Считаю, «Бионика» станет одним из якорных объектов Челябинской области. И если успеем раскрутиться к саммиту ШОС-2020, всех первых лиц привезут к нам. Что еще показывать, как не осетровый завод в центре континента? Черная икра, бассейны, курсирующие в них рыбины весом под 30-40 кг, – это красиво. Это просто красиво.
- Зачем? Объем-то маленький; одну тонну в день переработать. Причем, пока наша рыба растет, будем возить охлажденку от производителей форели и лососевых пород с Кольского полуострова – предварительно 20-40 тонн в месяц. В первую очередь планируем все, что связано с нарезкой, филетированием, горячим и холодным копчением. А консервы – если появится спрос. Но он появится, потому что никто ничего подобного не предлагал. Смотрите, во-первых, мы собираемся делать только в стекле: железных банок я не приемлю – люди должны видеть, что едят. Во-вторых, сам продукт будет таким: в прозрачном соусе шесть порций рыбного филе без кожи – по три приличных куска семги и осетра – и большая ложка черной икры посередине. Условное название – «Рыбный цветок». Другой вариант: филе осетра в черной икре – как бы порядок природы наоборот.
Такой продукт будет стоить недешево, я этого не скрываю. В Челябинске у него нет аналога – ни у консервов, ни у того же балыка, которым сейчас называют свинину, хотя по-тюркски «балык» значит «рыба». Думаю, переоценить наше предложение невозможно. Мы будем активно продвигать его на рынке, проводить акции в торговых сетях. У нас обязательно появятся подарочные наборы. Нужно приучать людей к культуре потребления деликатесов из осетрины и черной икры. Конечно, они не могут стоить три копейки, и все-таки наши цены будут отличаться от Центрального рынка.
- У вас будет дешевле?
- В два раза – и икра, и рыба. Если правильно расставить ценовую составляющую на 350 тонн, не брать по 4-4,5 тысячи за кг, а производить по цене магазинной форели, мы даже из центрального района не выйдем, весь объем на месте съедят.
И я уж не буду комментировать, какого качества на рынке товар и как он хранится. Можете мне поверить: грамотно копченую и соленую рыбу с хорошими органолептическими показателями на территории Челябинска купить невозможно. Про черную икру я вообще молчу. Поэтому и возникла идея премиального продукта. Второго такого предприятия в России пока нет. Все, кто со мной работает, знают мой принцип: лучше никак, чем кое-как. Я делаю только то, в чем не сомневаюсь. Если есть сомнения, переломаю – пусть даже это будет в убыток. Считаю, «Бионика» станет одним из якорных объектов Челябинской области. И если успеем раскрутиться к саммиту ШОС-2020, всех первых лиц привезут к нам. Что еще показывать, как не осетровый завод в центре континента? Черная икра, бассейны, курсирующие в них рыбины весом под 30-40 кг, – это красиво. Это просто красиво.
По уму
Рыборазведение требует крепкой научной базы. Комплексное сопровождение «Бионики» отдали на откуп приглашенному эксперту – Сергею Борисовичу Подушке, автору метода пожизненного получения икры от самок осетровых рыб. Имея долгую практику работы с осетровыми, он также изобрел способ индивидуальной идентификации особей и ряд методик, связанных с подготовкой и переработкой икры.
Кроме того, завод подписал меморандум о сотрудничестве с Южным научным центром Российской Академии наук, фактически став его хозрасчетным подразделением. Наконец, Астраханский государственный технический университет готовит для «Бионики» четырех ихтиологов.
Кроме того, завод подписал меморандум о сотрудничестве с Южным научным центром Российской Академии наук, фактически став его хозрасчетным подразделением. Наконец, Астраханский государственный технический университет готовит для «Бионики» четырех ихтиологов.
ГЛАВА 2. СОМ В КАЖДЫЙ ДОМ
- Окунувшись в сельское хозяйство, я увидел разруху, безденежье, запустение в рыбоводческой отрасли. Весь мир кормить можем, а аквакультуры – на доли процентов!
Размышляю: Салим больше раздосадован или удивлен? Он продолжает:
- Больше половины мировых объемов – Китай. Елки-палки, да почему Китай-то? Смотрите, какие у нас территории. Почему мы пастбищное рыболовство, когда люди берут в аренду озера и заселяют мальками, не развиваем? Колоссальное количество возможностей, в том числе с точки зрения науки, не используем.
- Поэтому и появилась идея кластера «Рыбное место»?
- Давайте расскажу, как все было. Осенью губернатор вел рыбохозяйственный совет. Говорит: «Ничего понять не могу: больше 3000 озер в Челябинской области, и я не вижу рыбы на прилавках. В молодости, помню, живые карпы продавались. Где они сейчас?» А проблема в следующем: сетям нужны регулярные поставки четко по номенклатуре и весу, в конкретное время. Пастбищники не могут с ними работать: они разрозненны, не в состоянии спрогнозировать, будет ли завтра пелядь, какая рыба зайдет в ставники и зайдет ли вообще. Как решить вопрос? Я как «умная Маша» выступил: «Борис Александрович, надо создать «бутылочное горлышко», собрать продукцию в одном месте, доработать и раздать».
- Окунувшись в сельское хозяйство, я увидел разруху, безденежье, запустение в рыбоводческой отрасли. Весь мир кормить можем, а аквакультуры – на доли процентов!
Размышляю: Салим больше раздосадован или удивлен? Он продолжает:
- Больше половины мировых объемов – Китай. Елки-палки, да почему Китай-то? Смотрите, какие у нас территории. Почему мы пастбищное рыболовство, когда люди берут в аренду озера и заселяют мальками, не развиваем? Колоссальное количество возможностей, в том числе с точки зрения науки, не используем.
- Поэтому и появилась идея кластера «Рыбное место»?
- Давайте расскажу, как все было. Осенью губернатор вел рыбохозяйственный совет. Говорит: «Ничего понять не могу: больше 3000 озер в Челябинской области, и я не вижу рыбы на прилавках. В молодости, помню, живые карпы продавались. Где они сейчас?» А проблема в следующем: сетям нужны регулярные поставки четко по номенклатуре и весу, в конкретное время. Пастбищники не могут с ними работать: они разрозненны, не в состоянии спрогнозировать, будет ли завтра пелядь, какая рыба зайдет в ставники и зайдет ли вообще. Как решить вопрос? Я как «умная Маша» выступил: «Борис Александрович, надо создать «бутылочное горлышко», собрать продукцию в одном месте, доработать и раздать».
Вникаю. По плану Шарыпова, «бутылочным горлышком» станет логистический центр, где в период с августа по ноябрь будут ждать улов от производителей рыбы. Задача максимум – принять и переработать, возможно, подкоптить или подсолить, расфасовать и упаковать. Задача минимум – помыть и вовремя положить в насыщенный озоном лед, чтобы остановить гнилостные процессы. Но поскольку путина, сезон интенсивного лова, длится три-четыре месяца в году, идее сразу потребовалось подкрепление. Залогом постоянства, а значит, и фундаментом проекта назначили завод по разведению африканского клариевого сома.
Достоинства этой двоякодышащей рыбы бесспорны. К 5-6 месяцам жизни она достигает полутора кг, при этом уже в полгода готова метать икру. По сравнению с осетровыми сом менее требователен к содержанию в воде кислорода и не страдает от повышенной плотности населения. И главное – при хорошей температуре и порядочном уровне корма у него отменный иммунитет. «Я не знаю более скороспелого продукта», – доложил Салим губернатору и услышал: «Одно условие: эта рыба должна быть доступна массовому населению».
- Сом по цене курицы?
- Да, это возможно. Только, чтобы проект был рентабельным, нужно производить 10 000 тонн. И он приобретает социальную значимость: мы хотим поставлять продукцию в бюджетную сферу – садикам, школам, больницам. У меня растут маленькие дети, и я прекрасно знаю, что повара вынуждены готовить из продукта, получаемого по централизованной поставке. Качественный ли он? Я бы поспорил. А мы предлагаем установки замкнутого водоснабжения, филе рыбы, не получающей никаких антибиотиков или гормонов роста. У сома нет мелких костей, он удобен в приготовлении для детей. Мы могли бы создать, без лишней скромности, первый такой объект на территории РФ.
Специфическая внешность сома запускает новый виток мысли: усатую голову отделяем от тушки и перерабатываем в других целях. Для начала – ради дорогой гипофизарной вытяжки, ускоряющей вызревание икры. «Из 10 000 тонн рыбы половина – «девочки», – поясняет Шарыпов. – В качестве вишенки на торте получаем 700 тонн икры. У сома она зеленоватого цвета, но можем и перекрасить – как в японских ресторанах». Наконец, автоматически подразумевается производство рыбной муки и рыбьего жира: в перспективе – создание комбикормового завода. В итоге звенья будущего агропромышленного кластера изящно встраиваются в цепь.
- Нам из Африки привезут диких родственников клариевого сома. Эта рыба даст насыщенное омега-3, омега-6 кислотами мясо с высоким содержанием йода. Кстати, меня спрашивали: «Какой же йод в пресноводной рыбе?». Посмотрите в интернете: если в сырой пресноводной рыбе 243 мкг на 100 граммов, то в треске только 80. От термического воздействия йод улетучивается, но если вы уверены в происхождении рыбы, сможете обрабатывать ее меньше, и останется больше полезных веществ. Получается экологически чистый продукт с гарантированно высоким качеством и колоссальным количеством йода в йододефицитном регионе – то, что необходимо нашим детям.
Однако сом, в отличие от осетра, требует много тепла. Мы провели предварительные переговоры с «Фортумом», встречались с главным инженером Парвизом Абдушакуровым, теоретически они могут дать тепло по специальному тарифу. И сейчас мы выбираем площадку, где можно легко решить вопросы с электричеством, кислородом, охлаждением, холодным рассолом... Все эти возможности у ТЭЦ есть.
- Проект, связанный с выращиванием сома в заявленных масштабах, кажется более рискованным, чем разведение осетра. Ведь, наверное, сложно сбыть такое количество рыбы в сутки.
- Согласен, спорить не буду. И все же, согласно нормам ВОЗ, человеку полагается потреблять не менее 22-23 кг рыбы в год. В Челябинске живут 3,7 млн. В прошлом году наши пастбищники произвели чуть больше 4 000 тонн. Остальное с других регионов: Северо-Запад, Дальний Восток – дикие расстояния, заморозка, неопределенность условий, в которых создавался продукт… Дальше – цена вопроса. Рыбу дешевой назвать невозможно. А нам губернатор поставил условие – продавать не дороже курицы. Но больше всего я ратую за то, чтобы руководители задумались о будущем, о наших детях. Дайте им возможность получить качественное питание.
- Но они же не могут гарантировать вам закупки из-за 44-го ФЗ.
- А мне не нужны гарантии. 44-й ФЗ никто не отменял. Должны быть только прописаны условия закупок: соискатель ежедневно завозит на такие-то базы от 30 тонн филе свежей, охлажденной, не замороженной рыбы по цене не выше такой-то. Кто сможет выполнить? Поймите, это важно. Нельзя вместе с водой выплескивать ребенка. Мы построили с нуля чистейшей воды стартап – «Бионику». Мы готовы работать и всегда сможем продать свой товар в другие регионы. Но почему задумали рыбный кластер под эгидой правительства Челябинской области? Потому что хотим решать социально значимые задачи, обеспечить южноуральцев, начиная с подрастающего поколения, диетическим питанием. У нас сотни садиков и школ, больницы, десятки тысяч детей, которых надо кормить. Поэтому достаточно установить рамки: ребята, сможете в них вписаться – вот заказ, не сможете – ваши проблемы, вы погорели на этом бизнесе. Ведь можно написать такую бумагу? Наверное, да. Я считаю, наше дело правое. Мы в любом случае будем готовить дорожную карту, потому что хотим, чтобы в Челябинской области появился такой агропромышленный кластер. Если найдем понимание в областной администрации, будем его регистрировать, готовить финансовое сопровождение первого этапа реализации, которое берем на себя. Дальше в перспективе – выход на облигационный займ и программы Минпромторга.
- Нам из Африки привезут диких родственников клариевого сома. Эта рыба даст насыщенное омега-3, омега-6 кислотами мясо с высоким содержанием йода. Кстати, меня спрашивали: «Какой же йод в пресноводной рыбе?». Посмотрите в интернете: если в сырой пресноводной рыбе 243 мкг на 100 граммов, то в треске только 80. От термического воздействия йод улетучивается, но если вы уверены в происхождении рыбы, сможете обрабатывать ее меньше, и останется больше полезных веществ. Получается экологически чистый продукт с гарантированно высоким качеством и колоссальным количеством йода в йододефицитном регионе – то, что необходимо нашим детям.
Однако сом, в отличие от осетра, требует много тепла. Мы провели предварительные переговоры с «Фортумом», встречались с главным инженером Парвизом Абдушакуровым, теоретически они могут дать тепло по специальному тарифу. И сейчас мы выбираем площадку, где можно легко решить вопросы с электричеством, кислородом, охлаждением, холодным рассолом... Все эти возможности у ТЭЦ есть.
- Проект, связанный с выращиванием сома в заявленных масштабах, кажется более рискованным, чем разведение осетра. Ведь, наверное, сложно сбыть такое количество рыбы в сутки.
- Согласен, спорить не буду. И все же, согласно нормам ВОЗ, человеку полагается потреблять не менее 22-23 кг рыбы в год. В Челябинске живут 3,7 млн. В прошлом году наши пастбищники произвели чуть больше 4 000 тонн. Остальное с других регионов: Северо-Запад, Дальний Восток – дикие расстояния, заморозка, неопределенность условий, в которых создавался продукт… Дальше – цена вопроса. Рыбу дешевой назвать невозможно. А нам губернатор поставил условие – продавать не дороже курицы. Но больше всего я ратую за то, чтобы руководители задумались о будущем, о наших детях. Дайте им возможность получить качественное питание.
- Но они же не могут гарантировать вам закупки из-за 44-го ФЗ.
- А мне не нужны гарантии. 44-й ФЗ никто не отменял. Должны быть только прописаны условия закупок: соискатель ежедневно завозит на такие-то базы от 30 тонн филе свежей, охлажденной, не замороженной рыбы по цене не выше такой-то. Кто сможет выполнить? Поймите, это важно. Нельзя вместе с водой выплескивать ребенка. Мы построили с нуля чистейшей воды стартап – «Бионику». Мы готовы работать и всегда сможем продать свой товар в другие регионы. Но почему задумали рыбный кластер под эгидой правительства Челябинской области? Потому что хотим решать социально значимые задачи, обеспечить южноуральцев, начиная с подрастающего поколения, диетическим питанием. У нас сотни садиков и школ, больницы, десятки тысяч детей, которых надо кормить. Поэтому достаточно установить рамки: ребята, сможете в них вписаться – вот заказ, не сможете – ваши проблемы, вы погорели на этом бизнесе. Ведь можно написать такую бумагу? Наверное, да. Я считаю, наше дело правое. Мы в любом случае будем готовить дорожную карту, потому что хотим, чтобы в Челябинской области появился такой агропромышленный кластер. Если найдем понимание в областной администрации, будем его регистрировать, готовить финансовое сопровождение первого этапа реализации, которое берем на себя. Дальше в перспективе – выход на облигационный займ и программы Минпромторга.
ГЛАВА 3. ВЗРЫВНОЙ ХАРАКТЕР
Как выяснилось позднее, Шарыпов взялся за рыбу из любви к искусству: интерес к аквакультуре сохранился еще с детских лет. После 10-го класса Салим собирался уехать в Астрахань учиться на ихтиолога. Но в итоге поступил в Челябинский политехнический институт и стал металлургом, а придя в 2002 году на завод «Пластмасс», включился в так называемый «взрывной бизнес». За 15 лет он досконально изучил рынок взрывчатых материалов, востребованных в дорожном строительстве и добыче полезных ископаемых. Салим работал с крупнейшими зарубежными игроками и однажды понял: производство взрывчатки на основе тротила – тупиковая ветвь, будущее за эмульсионными веществами.
Перелопатив весь мир – от Канады до Новой Зеландии, – он нашел партнеров, с которыми основал компанию «Руссвзрыв», вложившись в строительство завода мощностью 30 тыс. тонн ЭВВ в год. Предприятие расположилось на 95 га земли в Еткульском районе, а инвесторы взяли курс на новое, аграрное направление. Только что приобретенный опыт пошел им на пользу: «Бионика» – брат-близнец «Руссвзрыва» с точки зрения инфраструктуры.
- Мы сдублировали всю инженерку: газ, вода, дороги, электричество. Двух зайцев еще не убили, но по крайней мере поймали: размазали расходы на два предприятия, которые разделяют полтора километра. На «Руссвзрыве» скоро поставим котельную и начнем монтаж оборудования. Думаю, в октябре-ноябре наши первые взрывчатые материалы появятся на рынке. Когда построим вторую очередь, будут и бустеры – промежуточные детонаторы.
- Куда будете продавать?
- Далеко ходить не надо. В самый плохой год Челябинская область потребляет 25-28 тыс. тонн, в хороший рынок поднимается до 39 тыс. Это без учета «Русской медной компании». Добавим еще 50 тыс. тонн, когда РМК заработает на полную мощность. Видите, даже не затронули соседние регионы.
- Работа с потребителем, занимающим больше 25% объемов, опасна с точки зрения бизнеса.
- Это катастрофа. Тебя взяли в оборот и вьют веревки. Поэтому Томинскому и Михеевскому ГОКам буду поставлять в последнюю очередь. У меня хватает потребителей. А продукция более современная и выгодно отличающаяся по цене. Девиз, как в «Эльдорадо»: «Найдите дешевле, и мы подарим 110% от разницы!». Потому что последние немецкие технологии, высококлассное оборудование, работа в постоянном контакте с ФСБ и полностью решенная проблема безопасности. Я могу на воротах завода написать: «Граждане террористы, просьба не беспокоиться, взрывчатка не взрывается». По сути эмульсионка – минеральные удобрения, реагирующие на определенные условия. Натриевые и кальциевые селиты; не буду вдаваться в подробности, там больше 10 ингредиентов. Украсть их невозможно. Когда мы их в скважину заложили, это все еще не взрывчатка: должен пройти химический процесс, который длится несколько часов, сутки, двое… Просто так никогда не сдетонирует.
- То, что вы рассказываете, впечатляет. Но не испугались ли строительства вашего завода измученные экологическими проблемами челябинцы? Да еще на фоне Томинского ГОКа?
- Ну, диванных мыслителей много. Пройдя школу ЧПИ и поработав на одном из металлургических гигантов, хочу сказать: ребята, отличайте физические процессы от химических. Почему никто не задумывается о предприятиях в черте города? Если сравнивать вред экологии от металлургов с Томинским ГОКом, получится 1000 к 1 не в пользу металлургов. Например, печи на «Мечеле» работают на смеси природного газа и газа с коксохимического производства. Последний содержит фенол, запах которого мы часто ощущаем в центре Челябинска, когда ветер дует с севера. А на Томинском ГОКе надо просто поднять материал из земли, дальше идет флотационный процесс с поверхностно-активными веществами – сотые доли граммов на тонну.Что касается «Руссвзрыва», мы проводили общественные слушания. И больше всего возмущения вызвал мой ответ на вопрос: «Салим Сагитович, вы будете строить жилье для сотрудников?» Я сказал: «Нет, я не стану повторять ошибок советских руководителей». Лучше платить хорошую зарплату, а люди сами определятся, куда ее тратить – на машину, квартиру или на свадьбу. Озвучил размер оклада сменного технолога, который будет заниматься производством взрывчатки: 100 тыс. рублей – без премиальных и прочих выплат. Считаю, это не последние деньги для провинциального предприятия.
- Преимущества эмульсионных взрывчатых веществ перед тротилом – экологичность, безопасность, высокая автоматизация производства. Но как при этом обеспечить конкурентную цену?
- Легко. Как в анекдоте про евреев: «Яблоки за рубль покупаем, за два продаем. Вот на эти два прОцента и живем». В случае со взрывчаткой получаются примерно три прОцента. Мы же будем предлагать не просто взрывчатку, а полноценный сервис – приезжаем, проводим зарядку на блок, вручаем кнопку хозяину: нажимай. И можем формировать добавочную стоимость уже на этапе извлечения сырья из земли, что позволит конкурировать с любым производителем.
Чтобы вызвать взрыв, нужно создать резонанс, необходимый для разрушения породы. Поэтому мастер должен чувствовать, что в ней происходит, какие реагенты туда заложить. Пользуясь рецептурой на 21 вид взрывчатки, мы варьируем скорость детонации от 1,7 до 7 км/сек, габариты обломков – в зависимости от того, нужны ли большие куски, щебень или песок. Благодаря связям со специалистами из Европы будем приглашать сюда и взрывников, и зарядчиков, обучать обращению с нашими ЭВВ на месте. Я думаю, у нас будет больше возможностей, чем у других представителей отрасли в России.
К тому же меня хорошо знают как поставщика взрывчатых материалов. Я не боюсь никаких трудностей. Не продлится же стагнация экономики вечно! Все равно будет возможность масштабироваться и расширять географию поставок. Мы еще не достроили «Руссвзрыв», а уже получили предложение повторить проект в Мирном, потому что наша взрывчатка работает даже при температуре -46 градусов Цельсия. Нам не стыдно выходить на рынок с такой идеей. Это объект полного цикла, со всеми разрешениями и бумагами – фактически бери и строй в другом регионе, вези продукцию куда хочешь. Сейчас обсуждаем перспективу поставок с азиатскими партнерами, но более подробно говорить об этом будем, когда достроим завод и потребитель оценит, как взрывается наша продукция.
- Кстати, о партнерах. Свои инвестпроекты вы создаете вместе с европейцами?
- Да, «Руссвзрыв» – это немец и чех, а «Бионика» – уже только чех. У немцев мы переняли технологии, мобилизовали средства на рынке Германии, воспользовавшись облигациями для строительства завода. Это оказалось на порядки легче, чем привлечь деньги в России. Первую очередь поставили без единого кредита. Но сейчас нуждаемся в финансировании второй, а в системообразующем банке России мне говорят, что в нашей стране проектного финансирования не существует. Замечательно развиваем родную экономику. С высокой трибуны рассказывают про инновации, инвестиции, модернизацию, а когда мы приходим с абсолютным гринфилдом (предприятием, построенным с нуля – прим. ред.) на собственные деньги, возникает колоссальное количество проблем. Восторгаемся экономикой Китая, а он спокойно переживает падение на 9%, тогда как у нас все подпрыгивают из-за 0,2-0,3%. Может, тоже пора выстроить четкую систему отношений и придерживаться ее? Вопрос техники. Мы в любом случае будем искать, куда двигаться дальше. Потому что наша продукция уникальна и необходима на рынке. ///
Текст: Марина Кваш
Фото: Сергей Лихватских
Как выяснилось позднее, Шарыпов взялся за рыбу из любви к искусству: интерес к аквакультуре сохранился еще с детских лет. После 10-го класса Салим собирался уехать в Астрахань учиться на ихтиолога. Но в итоге поступил в Челябинский политехнический институт и стал металлургом, а придя в 2002 году на завод «Пластмасс», включился в так называемый «взрывной бизнес». За 15 лет он досконально изучил рынок взрывчатых материалов, востребованных в дорожном строительстве и добыче полезных ископаемых. Салим работал с крупнейшими зарубежными игроками и однажды понял: производство взрывчатки на основе тротила – тупиковая ветвь, будущее за эмульсионными веществами.
Перелопатив весь мир – от Канады до Новой Зеландии, – он нашел партнеров, с которыми основал компанию «Руссвзрыв», вложившись в строительство завода мощностью 30 тыс. тонн ЭВВ в год. Предприятие расположилось на 95 га земли в Еткульском районе, а инвесторы взяли курс на новое, аграрное направление. Только что приобретенный опыт пошел им на пользу: «Бионика» – брат-близнец «Руссвзрыва» с точки зрения инфраструктуры.
- Мы сдублировали всю инженерку: газ, вода, дороги, электричество. Двух зайцев еще не убили, но по крайней мере поймали: размазали расходы на два предприятия, которые разделяют полтора километра. На «Руссвзрыве» скоро поставим котельную и начнем монтаж оборудования. Думаю, в октябре-ноябре наши первые взрывчатые материалы появятся на рынке. Когда построим вторую очередь, будут и бустеры – промежуточные детонаторы.
- Куда будете продавать?
- Далеко ходить не надо. В самый плохой год Челябинская область потребляет 25-28 тыс. тонн, в хороший рынок поднимается до 39 тыс. Это без учета «Русской медной компании». Добавим еще 50 тыс. тонн, когда РМК заработает на полную мощность. Видите, даже не затронули соседние регионы.
- Работа с потребителем, занимающим больше 25% объемов, опасна с точки зрения бизнеса.
- Это катастрофа. Тебя взяли в оборот и вьют веревки. Поэтому Томинскому и Михеевскому ГОКам буду поставлять в последнюю очередь. У меня хватает потребителей. А продукция более современная и выгодно отличающаяся по цене. Девиз, как в «Эльдорадо»: «Найдите дешевле, и мы подарим 110% от разницы!». Потому что последние немецкие технологии, высококлассное оборудование, работа в постоянном контакте с ФСБ и полностью решенная проблема безопасности. Я могу на воротах завода написать: «Граждане террористы, просьба не беспокоиться, взрывчатка не взрывается». По сути эмульсионка – минеральные удобрения, реагирующие на определенные условия. Натриевые и кальциевые селиты; не буду вдаваться в подробности, там больше 10 ингредиентов. Украсть их невозможно. Когда мы их в скважину заложили, это все еще не взрывчатка: должен пройти химический процесс, который длится несколько часов, сутки, двое… Просто так никогда не сдетонирует.
- То, что вы рассказываете, впечатляет. Но не испугались ли строительства вашего завода измученные экологическими проблемами челябинцы? Да еще на фоне Томинского ГОКа?
- Ну, диванных мыслителей много. Пройдя школу ЧПИ и поработав на одном из металлургических гигантов, хочу сказать: ребята, отличайте физические процессы от химических. Почему никто не задумывается о предприятиях в черте города? Если сравнивать вред экологии от металлургов с Томинским ГОКом, получится 1000 к 1 не в пользу металлургов. Например, печи на «Мечеле» работают на смеси природного газа и газа с коксохимического производства. Последний содержит фенол, запах которого мы часто ощущаем в центре Челябинска, когда ветер дует с севера. А на Томинском ГОКе надо просто поднять материал из земли, дальше идет флотационный процесс с поверхностно-активными веществами – сотые доли граммов на тонну.Что касается «Руссвзрыва», мы проводили общественные слушания. И больше всего возмущения вызвал мой ответ на вопрос: «Салим Сагитович, вы будете строить жилье для сотрудников?» Я сказал: «Нет, я не стану повторять ошибок советских руководителей». Лучше платить хорошую зарплату, а люди сами определятся, куда ее тратить – на машину, квартиру или на свадьбу. Озвучил размер оклада сменного технолога, который будет заниматься производством взрывчатки: 100 тыс. рублей – без премиальных и прочих выплат. Считаю, это не последние деньги для провинциального предприятия.
- Преимущества эмульсионных взрывчатых веществ перед тротилом – экологичность, безопасность, высокая автоматизация производства. Но как при этом обеспечить конкурентную цену?
- Легко. Как в анекдоте про евреев: «Яблоки за рубль покупаем, за два продаем. Вот на эти два прОцента и живем». В случае со взрывчаткой получаются примерно три прОцента. Мы же будем предлагать не просто взрывчатку, а полноценный сервис – приезжаем, проводим зарядку на блок, вручаем кнопку хозяину: нажимай. И можем формировать добавочную стоимость уже на этапе извлечения сырья из земли, что позволит конкурировать с любым производителем.
Чтобы вызвать взрыв, нужно создать резонанс, необходимый для разрушения породы. Поэтому мастер должен чувствовать, что в ней происходит, какие реагенты туда заложить. Пользуясь рецептурой на 21 вид взрывчатки, мы варьируем скорость детонации от 1,7 до 7 км/сек, габариты обломков – в зависимости от того, нужны ли большие куски, щебень или песок. Благодаря связям со специалистами из Европы будем приглашать сюда и взрывников, и зарядчиков, обучать обращению с нашими ЭВВ на месте. Я думаю, у нас будет больше возможностей, чем у других представителей отрасли в России.
К тому же меня хорошо знают как поставщика взрывчатых материалов. Я не боюсь никаких трудностей. Не продлится же стагнация экономики вечно! Все равно будет возможность масштабироваться и расширять географию поставок. Мы еще не достроили «Руссвзрыв», а уже получили предложение повторить проект в Мирном, потому что наша взрывчатка работает даже при температуре -46 градусов Цельсия. Нам не стыдно выходить на рынок с такой идеей. Это объект полного цикла, со всеми разрешениями и бумагами – фактически бери и строй в другом регионе, вези продукцию куда хочешь. Сейчас обсуждаем перспективу поставок с азиатскими партнерами, но более подробно говорить об этом будем, когда достроим завод и потребитель оценит, как взрывается наша продукция.
- Кстати, о партнерах. Свои инвестпроекты вы создаете вместе с европейцами?
- Да, «Руссвзрыв» – это немец и чех, а «Бионика» – уже только чех. У немцев мы переняли технологии, мобилизовали средства на рынке Германии, воспользовавшись облигациями для строительства завода. Это оказалось на порядки легче, чем привлечь деньги в России. Первую очередь поставили без единого кредита. Но сейчас нуждаемся в финансировании второй, а в системообразующем банке России мне говорят, что в нашей стране проектного финансирования не существует. Замечательно развиваем родную экономику. С высокой трибуны рассказывают про инновации, инвестиции, модернизацию, а когда мы приходим с абсолютным гринфилдом (предприятием, построенным с нуля – прим. ред.) на собственные деньги, возникает колоссальное количество проблем. Восторгаемся экономикой Китая, а он спокойно переживает падение на 9%, тогда как у нас все подпрыгивают из-за 0,2-0,3%. Может, тоже пора выстроить четкую систему отношений и придерживаться ее? Вопрос техники. Мы в любом случае будем искать, куда двигаться дальше. Потому что наша продукция уникальна и необходима на рынке. ///
Текст: Марина Кваш
Фото: Сергей Лихватских
Follow UNO on Facebook
