- Из-за пандемии российским школам пришлось перейти на дистанционное обучение. Как вы отреагировали на этот процесс?

- Очень просто – с помощью платформы ZOOM. Оказалось, это удобно и бесплатно.
Сначала, правда, было ограничение – 40 минут бесплатного времени, но потом его сняли, и можно было работать сколько угодно.
Но как бы замечательно это ни было, стало четко понятно: дистанционные технологии не заменят обучения в классе. По уровню образования дистанционный формат сильно проигрывает по простой причине – невозможно организовать такую же учебную дисциплину, как в классе.
У меня есть ученица – кинестетик по психотипу. Ей можно рассказывать что угодно, но пока не погладишь по голове, она не будет воспринимать информацию. И в этом смысле, я считаю, потерял девчонку, потому что за эти два месяца она сильно отстала.
Как сказал Антуан де Сент-Экзюпери, единственная настоящая роскошь – это роскошь человеческого общения. Когда вокруг тебя сидят дети и с ними разговариваешь, глядя друг другу в глаза, – это совершенно иной уровень общения. Дистанционный формат этой роскоши лишен.

- Как закончили год?

- Нормально закончили. Всем оценки выставили, аттестаты выдали, все как положено.
Экзамены дети еще сдают (интервью было записано летом – прим.).
Кстати, с учетом нынешнего опыта есть предложение в Думе, совершенно гениальное, чтобы впредь ЕГЭ сдавали только те, кто хочет поступать в вуз, а аттестат выдавать по тем оценкам, которые ребенок получил во время обучения. Именно так построена система в Штатах, и я считаю, это положительный пример.
У нас в этом году процентов 80 учеников сдают ЕГЭ. Не все могут его «потянуть» – было трое особенных детей, которые сдали бы экзамен с большими проблемами. ВУЗ им не нужен, нужен аттестат.
К тому же если ребенок планирует дальше учиться за границей, то результаты ЕГЭ там часто не котируются. В прошлом году наши дети уезжали в Новую Зеландию, Аргентину, Чехию. Там по-другому все устроено. В Чехии, например, нужно пройти годичный языковой курс, прежде чем начать обучение.

- Как вы относитесь к тому, что в процесс дистанционного образования активно включились родители?

- Родители раньше думали, что дети живут всего два часа вечером. А дети живут 24 часа в день. Представляете? Для некоторых родителей это стало открытием. И самое интересное, оказывается, школа их довольно серьезно разгружала, но они об этом даже не догадывались.
Как правило, родители думают так: всё прекрасное, что сделали дети, это заслуга родителей, а если есть проблемы – значит, недоработала школа. Поэтому начались вопросы, кто виноват. У родителей, как правило, виноваты учителя – плохо преподают, плохо объясняют. Но я отношусь к этому спокойно. Всегда своим учителям говорю: не ждите благодарности. Если благодарность от родителей есть, это чудо, подарок.
Честно говоря, в этой ситуации учителя проделали героический труд. Нагрузка на них в связи с дистанционным обучением в разы возросла, а зарплата осталась прежней.
Так устроена в России система школьного образования, что учитель – это практически раб... Сказали сидеть со стольки до стольки – сиди. Не знаешь, что делать, придумаем.
В Европе и Штатах жизнь школьного учителя устроена совершенно иначе.
Мне нравится, что в Финляндии в мае заканчивается учебный год и школа закрывается на «клюшку». До первого сентября в школе никого нет. Это правильно, потому что я знаю, насколько выгорает учитель к концу учебного года.

- Родителям ваших детей пришлось вовлекаться в образовательный процесс?

- Конечно. Причем тут момент какой: те родители, которые до этого вовлекались, вошли в этот процесс естественно – они помогали детям с домашним заданием, объясняли материал. Могли прийти, посидеть рядом с ребенком, успокоить, настроить его на работу. Но для некоторых родителей это стало открытием: они не понимали, почему должны помогать ребенку, что-то объяснять и рассказывать. Для них это было в нагрузку.

- А если не можешь объяснить? Мой ребенок окончил третий класс, у него еще нет таких предметов, которые мне были бы не по плечу. Но если бы он учился в 9 классе, я бы не смогла объяснить ему химию…

- Надо обратиться к учителю, прийти на урок – ведь он проходит в твоей квартире, – и задать свой вопрос.

- У школы не только образовательные функции, но и педагогически-воспитательные. Удавалось ли их выполнять на дистанционном обучении?

- В какой-то степени. Но здесь все же важно присутствие в классе среди своих сверстников и учителей. Ребенку неинтересно просто читать про Великую Отечественную войну. Надо общаться, обсуждать, спорить. В дистанционном формате это очень трудно.

- Но, тем не менее, это вынужденная мера, и изменить мы ничего не можем. Если первого сентября нам запретят выходить в школу, как будете жить и развиваться дальше?

- Откровенно говоря, у меня нет понимания, как мы будем это делать. Но ясно одно: если мы будем относиться к обучению поверхностно и формально, мы упустим детей.

- Вы сказали, что у учителей выросла нагрузка. Как возрастные преподаватели справились с переходом на новую систему?

- Не думайте, что мы неожиданно включились в этот процесс. Все наши учителя и раньше работали с дистанционкой, ни для кого это не было особой новостью.
Во-первых, у нас есть дети на домашнем обучении, с которыми и прежде приходилось работать дистанционно. Во-вторых, многие дети бывают за границей и в это время учатся удаленно. К тому же у нас много особых детей, которые учатся на дистанционке. Так что это не открытие сегодняшнего дня.
Единственное, учителям не приходилось раньше работать дистанционно с таким огромным количеством детей сразу, которых нужно распределить по группам, доступно объяснить материал.

- Комфортно ли детям в этой новой цифровой реальности?

- Комфортно. Они как рыба в воде, но от учебы это их отвлекает.

- У моей подруги дочь учится в Москве в школе Германа Грефа. Она в восторге. Последние годы Греф плотно занимается вопросами школьного образования и выступает за его серьезную трансформацию. Он дал большое интервью, где объяснил свой подход и поднял несколько вопросов, которые я адресую вам. Как нужно трансформировать школу 21-го века, чтобы повысить удовлетворенность детей и эффективность обучения?

- Эти вопросы очень министерские. Я недавно слушал интервью с Бродским, где он сказал важную фразу, что поэт не живет сегодняшним днем, более того, поэт не живет и будущим. Он живет тем временем, в котором родился, и об этом времени пишет. Мне кажется, постановка задачи на будущее – от лукавого. Мы должны быть адекватны и работать с тем, что у нас есть сегодня. Приходит конкретный мальчик или конкретная девочка – мы должны понять этого ребенка и дать ему максимум, а не думать о том, каким будет образование через 20 лет.

- А я и говорю про конкретную девочку, которая пришла к вам. Как из нее сделать конкурентоспособного человека, который может адаптироваться к быстро меняющейся среде, способного принимать решения в условиях обилия информации, обладающего высоким уровнем эмоционального интеллекта? Может ли это сделать традиционная школа, если она не меняется?

- За последние полтора миллиона лет насколько изменился человек? С чего Греф взял, что все меняется с такой скоростью, что нужно по-другому перестроить человека, не давать ему знания?

- Он говорит о соединении знаний и навыков, о том, что чистые знания без навыков моментально испаряются, как только люди сдают экзамены.

- Не переживайте, процентов 70 всех ваших знаний сохраняется, даже если кажется, что вы абсолютно все забыли из школьной программы. И они вам когда-нибудь понадобятся, хотя Греф и утверждает обратное.
А что касается конкурентоспособности, успешности – это очень философские вещи. Ребенку нужно, чтобы ему было интересно жить – не в будущем, а сейчас.
Я постоянно говорю, есть одно слово для образования – адекватно. Пришел к вам ребенок – не надо из него тянуть жилы, посмотрите на его способности и помогите их развить.

- В том же интервью Греф приводит такую цифру: 92 процента учеников говорят о том, что они не удовлетворены современными учебниками, им скучно заниматься. Что скажете на это?

- Это проблема, согласен. Учебники скучные, но не стоит путать эту проблему с вопросами изменения принципов образования.

- В школе, в которой учились мы, источниками знаний были преподаватель и учебник. Сейчас источников информации очень много, тот же интернет, из которого можно узнать всё… Какова сейчас роль преподавателя?

- Я не так давно встречался с моим преподавателем по истории из 31-й школы Эрнестом Ивановичем Кузнецовым, замечательным человеком. Он нас в свое время учил: «Не рассказывай мне эти даты, лучше расскажи, почему это все было». Нормальный преподаватель учит мыслить.

- Каков процент этих преподавателей? На примере вашей школы?

- Шестерым из сорока с лишним преподавателей я бы порекомендовал сменить профессию. Сейчас мы думаем, как их заменить. Остальные – очень хорошие, умные учителя, понимающие, о чем и как говорить с детьми. Они – штучный товар. Быть учителем частной школы в нашей стране – это другой уровень профессионализма, понимаете?

- В чем разница?

- В частной школе с учителя больше спрос и больше установок со стороны дирекции, иначе строится работа с родителями. Здесь учитель не будет спокоен, если у него есть троешник. Мне как директору тоже не все равно. Я прихожу и говорю: «Что такое у нас здесь творится?» И мне начинают объяснять. Пытаемся решить проблему. А директору в обычной школе некогда заниматься этим ребенком, у него их больше тысячи...

- Какие задачи вы ставите перед собой к началу следующего учебного года?

– Прежде всего, мы должны подготовиться к проверкам сан-эпидстанции. Второе – мы должны успокоить родителей, показать, что предприняли все меры безопасности и профилактики. В-третьих, мы должны подготовить учеников к началу учебного года, чтобы они чувствовали себя спокойно и были настроены позитивно к учителям и школе.